Все страхи мира

Доктор Кэролайн Мюллер Райан, член Американского общества офтальмологов, была в черном пеньюаре, который являл собой своего рода шедевр — ничего не открывая взгляду, он обозначал все. Джек силился понять, как это произведение искусства держится на плечах. Под пеньюаром было что-то, подобное паутинке, и… весьма элегантное. Правда, цвет его озадачил Джека — обычно Кэти носила только белые ночные сорочки. Ему никогда не забыть той прелестной белой рубашки, что на ней была в их первую ночь. Она не была девственницей, но от этого белого шелка казалась… Это воспоминание тоже навсегда останется у него в сердце, подумал Джек. С тех пор Кэти больше никогда не надевала ту рубашку, объяснив, что, подобно свадебному наряду, ее носят только раз в жизни. И чем только я заслужил такую прекрасную жену? — спросил себя Джек.

— Почему мне такая честь? — озадаченно поинтересовался он.

— Мне пришла в голову одна идея.

— Какая же?

— Ну, Джеку-младшему — семь. Салли — десять. Я хочу еще одного.

— Кого — одного? — Джек поставил стакан.

— Еще одного ребенка, глупый.

— Почему?

— Потому что могу и потому что хочу. Извини, — продолжала она не без лукавства, — если это хлопотно для тебя. Я имею в виду физическое напряжение.

— Думаю, что справлюсь.

— Мне нужно вставать в половине пятого, — заметила Кэти. — В семь первая процедура.

— Вот как?

— Вот так. — Она встала, подошла к мужу и поцеловала его в щеку. — Жду тебя наверху.

Райан оставался в кресле еще минуты две, допивая вино и улыбаясь, затем выключил телевизор. Он проверил запоры на дверях, убедился, что система сигнализации включена, и зашел в ванную почистить зубы. Оглянувшись по сторонам, он открыл шкафчик жены — действительно, там он нашел термометр и небольшую таблицу, где указывались дата и температура. Да, Кэти ничуть не шутит. Она серьезно отнеслась к этому делу и, что весьма характерно для нее, держала все в тайне. Ну что ж, у него нет возражений.

Джон вошел в спальню и остановился у шкафа. Он снял костюм, повесил на вешалку, надел халат и сел рядом с женой на край постели. Приподнявшись, она обвила руками его шею, и он поцеловал ее.

— Тебе действительно хочется этого, милая?

— У тебя есть возражения?

— Кэти, для твоего удовольствия — все, что хочешь, и сделаю и дам. Все, что хочешь… чтобы ты была счастлива.

Я хотела бы, чтобы ты поменьше пил, подумала Кэти, но промолчала. Сейчас не время. Сквозь тонкую ткань она ощущала его руки. У Джека они были сильными и нежными, и сейчас они ласкали ее тело, покрытое гладким шелком. Она чувствовала себя распутной, но всякая женщина имеет право однажды в жизни быть распутной, даже если она профессор хирургии глаза в Офтальмологическом институте Вильмера — одной из клиник больницы Джона Хопкинса. Изо рта Джека пахло зубной пастой и белым вином, зато от тела исходил запах мужчины — мужчины, превратившего ее жизнь в блаженство — почти блаженство, подумала она. Он слишком много работал, пил и мало спал. Но за всем этим был он, ее Джек, ее муж. И, несмотря на все его слабости, частые отлучки и недостатки, Кэти не представляла себе человека лучше его.

Кэти часто, призывно задышала, когда руки мужа коснулись пуговиц пеньюара. Он понял, но пальцы не слушались. К тому же пуговицы были мелкими да еще эти проклятые петельки. Однако шелк пеньюара, застегнутого на эти пуговки, скрывал ее грудь, и она знала, что Джек сумеет их расстегнуть. Кэти сделала глубокий вдох и ощутила запах своей любимой присыпки. Она не любила духи и редко пользовалась ими. По ее мнению, от тела женщины исходит именно такой запах, что нравится мужчине. Наконец. Теперь его ладони коснулись ее обнаженной, нежной и все еще молодой кожи. Ей всего лишь тридцать шесть — это не так и много, она все еще может дать жизнь ребенку. Еще одному — все, что ей так хотелось, еще раз почувствовать, как внутри ее зарождается новая жизнь. Ради этого Кэти была готова терпеть боль в желудке, сдавленный мочевой пузырь и другие неприятности, которые только подчеркивают чудо новой жизни, готовой появиться на свет. Боль при родах — совсем не шутка, однако для Кэти венцом любви было вытерпеть ее, когда рядом с нею будет ее Джек — как он находился рядом при рождении Салли и маленького Джека. Ведь именно в этом заключается предназначение женщины — произвести на свет искорку новой жизни, дать мужчине единственную надежду на бессмертие подобно тому, как он дал ее ей.

И к тому же, подумала она, с трудом удержав улыбку, беременность — куда более совершенное средство для поддержания физической формы, чем бег по утрам.