Читаем Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой полностью

Таким образом, общая глубина укрепленного района могла достигать трех километров, но в отдельных случаях она могла быть и большей. В пределах этого пространства могло создаваться несколько линий долговременных оборонительных сооружений (ДОС), соединенных между собой ходами сообщения. При этом основная масса ДОСов должна была сосредотачиваться в батальонных районах и в пределах первой позиции главной полосы обороны.

Исходя из требований, предъявляемых к обороне, и событий, произошедших в Европе в первом периоде Второй мировой войны, в отечественной военной теории стало больше уделяться внимания противотанковой обороне. В частности, на совещании высшего комсостава РККА, которое состоялось в Москве в декабре 1940 года, об этом говорилось во всех докладах и выступлениях.

Задачу по достижению устойчивости обороны в противотанковом отношении предполагалось решать последовательно, в пределах каждой позиции (опорного пункта). Так, в оборонительной полосе каждой дивизии первого эшелона рекомендовалось создать такие элементы, как рубежи противотанковой обороны, противотанковые районы, противотанковые опорные пункты и противотанковые отсечные позиции.

По глубине вся противотанковая оборона дивизии делилась на три рубежа. Первый рубеж проходил в 300–500 метрах перед передним краем главной полосы обороны из расчета ведения прицельного огня 45-мм противотанковыми пушками, находившимися в ДОТах первой линии.

Второй рубеж проходил непосредственно перед главной полосой обороны. Здесь уничтожение танков предусматривалось не только огнем артиллерии, но и с помощью минных полей и других противотанковых препятствий.

Третий рубеж проходил перед второй позицией. На этом рубеже размещались противотанковые орудия батальонов вторых эшелонов (ударных групп) полков, их противотанковые резервы и артиллерийские групп поддержки пехоты.

Четвертым мог быть рубеж, на котором располагалась ударная группа дивизии, приданные ей танки, а также артиллерийская группа дальнего действия.

Таким образом, система противотанковой обороны дивизии могла колебаться в пределах от 15 до 20 километров. К этому стоит добавить, что в корпусе также создавались противотанковые районы и имелся артиллерийско-противотанковый резерв. В результате этого противотанковая оборона стрелкового корпуса могла иметь глубину от 20 до 30 километров.

Укрепления Гродненского района

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное