Все в мире поправимо…

На земле прошлогодние листья,

Как кем-то оброненные слова.

И новые почки, как новые мысли,

Таят весенние дерева.

Скоро они их выскажут вслух

В пору майского вдохновенья.

Да так, что у ветра захватит дух

И небо ахнет от удивленья.

«Я мучаюсь, когда пишу стихи…»

Я мучаюсь, когда пишу стихи.

Когда их не пишу, – я расслабляюсь.

И дни такие для меня плохи,

Как будто я упавший с неба аист.

Ничто меня не трогает уже,

Когда я без пера, а дом без песен.

И пустота в заброшенной душе.

И я тогда тебе неинтересен.

Но вдруг приходит Муза невзначай.

Я радуюсь, и мучаюсь, и плачу.

Прости мне ту счастливую печаль,

Когда я на нее вновь сердце трачу.

«Деревья инеем покрыты…»

Деревья инеем покрыты.

И лес, понурившись, стоит,

Как будто холодок обиды

В своем молчании таит.

Еще нет снега… Только иней.

И нет зимы, а стынь одна.

И ствольный град, казалось, вымер —

Такая в граде тишина.

Все впереди – снега, метели…

И лес несется в эту даль,

Уже предчувствуя веселье

Сквозь уходящую печаль.

«Читаю классиков…»

Читаю классиков.

И больше никого.

С их высоты я жизнь переиначу.

Чтоб не принять соблазн за торжество,

Не спутать самолюбие с удачей.

Читаю классиков.

Как прихожу на суд,

Где судят безнадежную дремучесть.

Но многих не читают…

Только чтут.

И так несправедлива эта участь!

«Если бы пришлось мне стать богатым…»

Если бы пришлось мне стать богатым,

Я бы позаботился о тех,

Кто живет на скромную зарплату.

Для кого украсть – великий грех.

Сверстникам моим, что не при деле,

Ничего не жалко б было мне.

Ведь они себя же не жалели,

Все отдав расхристанной стране.

Но другой нам жребий уготован…

Будем выживать по мере сил.

И делюсь я только добрым словом,

А других богатств не накопил.