Все загадки мировой истории

– Весьма удачное, Ваше величество. Я путешествовал по Италии, и после многих приключений в одном из маленьких итальянских городишек мне посчастливилось наконец столкнуться с некоей особой.

– И какова она… сия особа? – усмехнулась Екатерина.

– Еще не старая, бодра телом.

– И ей известно, кто она?

– Несомненно. Хотя уверен: не питает никаких честолюбивых планов. Однако думаю, что жизнь сей особы вне пределов нашей державы не отвечает интересам державы.

Екатерина помолчала, потом сказала:

– О всем, что вы выяснили, вы сообщите в дальнейшем посланному от меня доверенному человеку. Я не знаю сегодня его имени, но уверена, что уже вскоре он к вам обратится. Я благодарю вас за преданную службу, господин Рибас.

25 июня 1776 года французский посланник писал в Париж: «Есть здесь один молодой человек Рибас, испанец по происхождению, малый не без способностей и честный. Он женился на любимой горничной императрицы. Ее величество оказывает ему всевозможные милости. Она даже намекнула, что желала бы дать ему знаки отличия, но вместе с тем желала бы иметь из-за общественного мнения веские причины, которые оправдали бы подобные милости. По-видимому, рекомендация испанского короля произвела бы наилучшее впечатление…»

Впоследствии судьба была очень милостива к Рибасу. В 1784 году он был отправлен на юг к Потемкину, где участвовал в завоевании Тавриды. В 1789 году он захватил турецкую крепость Хаджибей, на месте которой им была основана Одесса. На исходе века он уже вицеадмирал Черноморского флота, генерал, кригс-комиссар и т. д.

Но жажда интриг… Ах, эти интриги! На вершине могущества он продолжал участвовать во всех дворцовых интригах и…

1800 год. Карета Рибаса подъезжает к Зимнему дворцу. Карета останавливается. Но никто из нее не выходит.

– Ваше превосходительство, – наконец осмеливается крикнуть лакей с запяток, – приехали!

Из кареты – ни звука.

Обеспокоенный слуга спрыгивает с запяток, открывает дверцы… и ему падает на руки господин Рибас.

– Ваше превосходительство! Господин Рибас!.. Умер! – кричит в ужасе слуга.

Так умер адмирал Рибас. Домашний врач случайно… совершенно случайно дал ему яд вместо лекарства.

«Этот Рибас был человек необыкновенный. Благодаря своему уму он сделался хорошим генералом и даже честным человеком», – написал о нем в своих воспоминаниях граф Ланжерон.

Но вернемся в 1777 год. В Царском Селе в парке на скамейке сидит Екатерина со своей вечной наперсницей Марьей Саввишной Перекусихиной.

«Теперь осталось найти человека, которому возможно было поручить сию миссию. И я думаю об этом все время…»

Мимо скамейки проходит роскошный петербургский щеголь.

«Сад был открыт мною для публики, и я любила вот так сидеть и наблюдать за новыми модами, за человеческими физиономиями».

Даже не повернувшись в сторону императрицы, щеголь прошествовал мимо. Гордо запрокинута голова. В руках трость.

– Ишь какой важный, – усмехается Марья Саввишна, – и не оглянется!

– А годков этак десять назад ох как бы оглянулся! – добродушно улыбается Екатерина. – Видать, устарели мы с тобой, Марья Саввишна!..

«Но кого назначить? Рибаса не стоит. Он человек Потемкина. Григория Александровича в это дело не надо путать. Тогда кого?»

– Гришка-то твой, Орлов, – начинает меж тем Марья Саввишна рассказывать петербургские новости, – совсем с ума посходил.

Хочет жениться на Зиновьевой Катьке, фрейлине, сестре своей двоюродной. Образумь его, матушка! Святое церковное постановление нарушает: сестра ведь. Не пройдет ему сейчас, это ведь не раньше!

– Да, это ты права. Пожалуй, они не простят ему, – задумчиво говорит Екатерина. И добавляет: – Да разве их, Орловых, остановишь? Безумны в желаниях и удовольствиях!

– Останови его, матушка. Погибнет он. – И Марья Саввишна зашептала: – Григорий Александрович Потемкин Совет решил собрать… Как Гришка-то поженится – Совет сразу будет. Брак отменят, а их обоих в монастырь постригут. Точно знаю.

– Да, Григорий Александрович человек решительный… Скажи, а любят его у нас?

– Очень. Двое – ты, матушка, да Господь Бог.

«Ну что ж, именно такой человек мне необходим. Всегда должен быть тот, кого очень не любят. Только тогда монарх может быть благодетелем… Значит, Совет? Ну что ж, кажется, я нашла себе человека…

Да, я была уверена – этот безумец женится. Так оно и произошло. И когда Совет собрался, я не стала оказывать никакого давления. Я разрешила им свободное волеизъявление».

Июнь 1778 года. Кабинет императрицы в Царском Селе. Входят Панин и Вяземский.

– Слушаю вас, господа.

– Совет единогласно постановил… – торжественно начинает Панин.

«Никита Иванович Панин по-прежнему помешан на значении Совета. Эта игрушка кажется ему некиим зародышем будущего ограничения власти самодержца. Горбатого могила исправит…»

– Совет постановил брак Григория Орлова расторгнуть и, подвергнув обоих церковному покаянию, сослать в монастырь. Абсолютным большинством мы так решили, матушка.