Всегда есть кто-то Сильнее

— Берите Героя. Его ждёт крест! — патетично прокричал Лускель.

Совсем Верховенство поплыл.

* * *

Что происходит. Всё кружится.

— «Влад! Ты меня-я… слыши-ишь? Хе-хей! Рахлес! Они тебя чем-то накачали. Из-за этого… я какую-то дичь несу.»

— «Ты часто её несёшь и без наркоты.»

Почему веки такие тяжёлые? Без рук мне их не поднять.

Что? Руки тоже тяжёлые? Вроде нет. Они ведь даже не висят.

— Кажется, очнулся. Зуркен, он очнулся!

— Не ори. Я здесь. Ослабление уже наложено.

Рахлес! Соберись! Давай!

Начал трясти головой. Стало легче.

Открыл глаза. И зачем я это сделал? Это не то, что хочется увидеть поутру.

Соберись!

— «Эта часть плана успешно выполнена.»

— «А-а! Так это часть плана! Теперь я спокоен!»

Вот и она. Теперь придумал, как буду её называть. Блондинка. У неё красивые, длинные светлые волосы. Думаю, что красивые. Сейчас они все в грязи. Дождь не сильно очистил их от неё. Висит. В сознании. С таким же недоумением смотрит на происходящее между нашими крестами действо.

Теперь время подумать о себе. Руки привязаны верёвкой. Ноги тоже. Но я стою на земле. Не подвешен в воздухе. Верёвки выглядят солидно. Такие на раз не порвать. Внизу под ногами таз. Для крови, как я понимаю. Чуть в стороне хворост, что я в прошлый раз разглядел под крестом. Видимо, костерок — кульминация ритуала, когда с неба не льёт дождь. Сегодня другая программа.

Соберись!

Что ещё?! Я голый. Полностью. Как и Блондинка. Знак на груди. Какая-то каракуля. Кровь. Но с чем-то ещё. Вода рисунок не смывает.

Рядом стоят двое. Грустят поди, что не могут принять участие в… этом. Слева Зуркен. Справа… Рахлес его знает.

И мне плохо. И дело не в местной наркоте. Моему Телу на Катиноле больше лет, чем всем остальным моим составляющим. Наркотики на меня будут действовать слабее, чем местные Хайзенберги рассчитывают. А вот Ослабление действительно мешает.

— Ты Зуркен, так ведь?

Как трудно говорить.

— Хватает сил на болтовню? Ты крепче, чем я думал, — усмехается он.

— Я просто в грязи и под холодным дождём не трахаюсь. Вот и здоровый. Ха-ха-ха-ха.

Было больно. Хороший удар. Место не то.

— Ты, наверное, грустишь, что приходится меня здесь сторожить. Тоже хочешь к ним присоединиться?

— Тут ты прав. Торчать тут с тобой удовольствия мало.

— Это я вижу. Многие парни там тоже грустят. С девками у вас напряг, и ты здесь торчишь. Никакой справедливости.

И что это за реакция? Ты издеваешься?! Неужели настолько тонко для тебя? Стоп! Вот. Началось. Скоро поймёт. Ну наконец-то!

Удар! Не будь я привязан, загнулся бы пополам. Сил Зуркен не жалеет. И снова не туда.

Обратимся к современной классике.

— Ха-ха-ха. Правее. Можешь правее? Там чешется. Шрам зачесался. Давай. У тебя неплохо получается. Яйца я тебе пока чесать не доверю, но с опытом…

Укрепление! Спина готова принять удар. Давай.

Удар! Рахлес! Больно! Регенерация! Стекло наверняка порезало кишечник. Надеюсь, проблем не будет.

Вот это другой разговор. Начал накапливать ману. Верёвки прочные, а вот крест из дерева, которое уже неделю размокает под непрестанным ливнем.

— «Сработало? Ослабление… ослабло?»

— «Да.»

— «Когда ты засунул в рот флакон, я решил, что ты… после всего тобой сделанного, слова «окончательно сошёл с ума» звучат недостаточно сильно, чтобы передать всю степень твоего безумия.»

Несколько Разумных также не принимают участие в оргии. Рассредоточились вокруг. Всего восемь. Эти сразу начнут атаковать.

— Эй! Блондиночка! Как тебе там висится?

— Хватит болтать! — влез Зуркен.

— Помогите! — просипела блондинка. Голос сорвала?

— Мне бы кто помог. Да, Зуркен? А почему именно мы с ней? Неужели ваш Бог готов принять в жертву любого?

— Тебя он выбрал сам. Указав нам на это. — Предположим, хотя и понятия не имею о чём он. — А девка греховна. И должна ответить за грехи.

— Какие грехи? Сиськи? Мне тоже обидно, что у меня их нет постоянно под рукой. А так хочется порой потрогать. Это успокаивает.

— Нет. Она полна подлости. Когда мы напали на караван, она хотела спрятаться, сохранить свою жизнь, в то время, как погибали другие. А потом напала со спины и ранила одного из наших. Поэтому мы выбрали её.

Логично. Давайте разбомбим эту страну и заберём все их ресурсы, ведь они там однозначно, ну вот зуб даю, производят ядерное оружие, чтобы вообще всех правильных людей убить.

В какой мир не попадёшь, а логика — это всегда логика.

Мне ваш Judgment не по душе.

— Эй! Блондинка! И как мне тебе помочь? Когда кругом они? Что мне сделать?

Блондинка смотрела на меня с диким удивлением. Как я могу серьёзно об этом спрашивать голый, привязанный к кресту?

Лицо её скривилось. Боль, отвращение, страх.

— Убей их, — прошептала она. — Убей их, — сказала она. — Убей их! — закричала она.

Такой Judgment мне по душе.

Укрепление! Рывок! Горизонтальная палка креста треснула и сломалась по середине.

Рывок! Зуркен со сломанной шеей свалился на землю.

Рывок! Присел. Сверху пролетел Серп, срезавший то, что от креста оставалось. Слишком быстро. Он ожидал от меня подобного?