Всего лишь женщина

Не могу описать те чувства, которые я в тот момент испытывала. Но могу однозначно сказать: это, пожалуй, тот момент, о котором говорят: «Щекотать себе нервы в удовольствие».

Забежала ко мне и Несмеянушка. Увидев очень веселенькую картинку из анекдота феминистки, она не могла не прокомментировать это, конечно, на понятном нам только двоим языке, сквозь зубы:

– Какая щекотливая ситуация!

Я, в свою очередь, ей прошептала:

– Я чувствую себя как в гареме, – на что она, рассмеявшись, шепотом ответила:

– У тебя скорее шейховское положение.

В тот день оба мои ухажера должны были работать в ночь.

Каждый из них счел своим долгом зайти ко мне перед уходом на работу. Сначала это был Бриллиантов. Он не совсем уверенно зашел ко мне и, увидев, что у меня, как всегда, шумная компания, попросил:

– Аля, можно тебя на минуту?

– А за минуту вы успеете? – пошутила Алевтина в своем духе.

Он, растерянный такой наглостью, выскочил и стал меня дожидаться снаружи. Когда я вышла к нему, он мне сказал:

– Я поеду на работу, разберусь там со своими подчиненными, дождусь ухода начальства и вернусь к тебе. Не позже двенадцати. Подождешь меня?

– Хорошо, – пообещала я.

На самом деле, это было то, чего я хотела больше всего на свете.

Чуть позже, когда на вахте я осталась одна и пыталась собрав мысли в кучу, почитать хоть что-нибудь из учебников, зашел ко мне Милый друг. Не знаю, в курсе он был или нет насчет наших отношений с Бриллиантовым. Может, догадывался, но несмотря ни на что, как с ним это редко бывало раньше, сказал:

– Радость моя, я сегодня приеду к тебе на ночь. Ты жди меня.

– Вообще-то, я сегодня собиралась Васильну попросить посидеть за меня. Хочу уйти домой, – соврала я. – Устаю на двух работах.

– Дождись меня, пожалуйста. Я так соскучился по тебе, – начал уговаривать он.

В это время на вахту забежала одна из моих сменщиц, Соня. Увидев Милого друга, она потрогала его чуть выступавший живот и объявила:

– Что это за безобразие? И как можно с таким животом претендовать на внимание женщин?

– Не трогай руками мой авторитет, – сказал он, улыбаясь. – О каких женщинах ты говоришь, я человек женатый, – невинным тоном добавил он.

– Он женат и счастлив в браке, – подхватила я его шутку.

– Знаю, знаю, – сказала Соня, – Милый друг наш – однолюб.

– Однолюб, – поддержала я Соню, – и любит он исключительно себя, в особенности, в обществе женщин.

– Это неправда, я люблю всех женщин, в особенности, тебя, радость моя, – сказал он прямо при Соне.

Ох-о! Это что-то новое в его поведении. Он обычно не выделяет вниманием одну женщину в присутствии другой.

Он дождался, когда уйдет Соня, и, серьезно посмотрев на меня, сказал:

– Видишь, я даже при людях стал признаваться тебе в любви. Потерял бдительность. В общем, дождись меня, пожалуйста.

– Не обещаю, – сказала я, заколебавшись и чувствуя свою вину.

Но продолжать с ним отношения я не намеревалась. Это для меня было вопросом решенным. Пожалуй, в тот момент я еще не совсем осознавала, что Бриллиантов отбил меня у Милого друга, и не только у него…

Позже ко мне зашли сестры Карамазовы, как в шутку называл Алевтину и Несмеяну один их друг, чтобы пообщаться и узнать, какие у меня новости в личной жизни.

– Представляете, оба грозились вернуться с работы ко мне на ночь, – сказала я. – Я в такой растерянности… Не знаю, как быть.

– А кого ты предпочитаешь больше? – не без любопытства спросила Алевтина.

– Затрудняюсь сказать, – соврала я преднамеренно.

Мне почему-то не нравилось то, что они обе болели за Бриллиантова. Если они раньше и скрывали свою неприязнь к Милому другу, то теперь открыто демонстрировали ее. Будто мстили таким образом Милому другу за то, что он в свое время бросил Алевтину.

Не было еще и одиннадцати, как буквально вбежал в общежитие Бриллиантов. У него такой озабоченный взгляд, словно он боялся куда-то не успеть. По его виду мы сразу догадались, что он в курсе намерений Милого друга тоже вернуться со смены ко мне. Девочки не удержались и начали громко смеяться.

Бриллиантов вошел и молча присел с краю. Он явно не желал видеть у меня посторонних. Девочки попрощались со мной до утра и поднялись к себе. Не успели они уйти, Брюлик мой начал крутые разборки.

– Приходит ко мне Милый друг и говорит: «Я сегодня еду к Алиночке, она любит меня». Он собирается к тебе приехать на ночь. Что это значит, можешь мне объяснить?

– Мне нечего тебе объяснять. Он заходил ко мне после тебя, вечером, и изъявил желание прийти сегодня. Извини, я не могла ему сказать, что у меня свидание с другим мужчиной. Я ему ничего не обещала, более того, сказала, якобы меня сегодня не будет, что я собираюсь уехать домой, посадив вместо себя кого-нибудь, – почему-то я оправдывалась, и это положение меня раздражало. С какой стати я должна доказывать свою невиновность?

А он ходил взад-вперед, нервничая. Возможно, боялся появления Милого друга и не был уверен, кого из них я все-таки предпочту. Он напоминал мне льва в клетке. Он был таким серьезным, в некоторой степени даже грозным, но в то же время у него не хватало уверенности. Потом он, совсем потеряв терпение, сказал: