Всей мощью огня

Рабочие и колхозники не скрывали, что трудиться им приходится в сложных условиях. На счету каждая пара рук, каждый станок, каждый килограмм металла, угля. В цеха и на скотные дворы приходят мальчишки и девчонки, которым во все другие времена бегать бы и бегать по улицам. А они уже работают. Да еще как!

— Да вы не тревожьтесь за нас, — спохватывались делегаты, заметив, что на лица бойцов, помимо их желания, ложится печаль. — Самое главное — бейте крепче врага, скорей освобождайте родную землю. А мы все необходимое вам дадим. И патроны будут, и снаряды, и пушки, и хлебушек. Это уже наша забота.

Много интересного рассказали нам рабочие и колхозники. А некоторые из нас, в том числе и я, были обрадованы сверх всякой меры: в составе делегации был представитель из военкомата, который привез письма от родных.

Конечно же, полевая почта доставляла нам письма и раньше. Но одно дело получить его из рук человека, который совсем недавно видел твою жену, сына, который может что-то рассказать о них. Когда я читал и вновь перечитывал скупые строки, то мне казалось, что листы бумаги все еще хранят тепло родных, любимых рук. Трудно передать словами наше состояние, рассказать о тех чувствах, которые переполняли душу в те минуты, когда мы читали эти письма, торопливо, чтобы успеть до отъезда гостей, писали ответы. Думаю, что читатели поймут меня.

Неизгладимый след оставляли в памяти такие встречи с делегациями тружеников тыла. Могу смело утверждать, что после каждой подобной встречи красноармейцы, сержанты и офицеры с новой энергией брались за дело, еще с большей злостью дрались с фашистами. Каждый с особой остротой ощущал ту ответственность, которая возложена на нас, понимал, что народ глубоко верит своей родной Красной Армии.

Мной уже упоминалось, что в тот период огромное значение придавалось инженерному оборудованию позиций. Но, пожалуй, ничуть не меньшее внимание уделялось разведке целей. Этим постоянно занимались в стрелковых подразделениях. Хорошо потрудились в этом отношении наши наблюдатели и разведчики-артиллеристы, в том числе гвардии старший лейтенант К. М. Воробьев, гвардии старший лейтенант С. Н. Запольский, гвардии сержанты И. Е. Игнатенко, В. А. Степин. Практически каждый день на картах и схемах появлялись новью и новые пометки: огневые точки противника, позиции артиллерийских и минометных батарей, склады боеприпасов, наблюдательные и командные пункты гитлеровцев.

Раньше, в период боев на Дону, как правило, тут же принималось решение на уничтожение таких целей. Однако мы уже имели возможность неоднократно убедиться, что это далеко не самый лучший вариант. Постараюсь пояснить эту мысль, которая на первый взгляд может показаться нелепой. Как же можно, дескать, не трогать вражескую, допустим, минометную батарею, если стало известно, где она установлена?

Да, мы все-таки зачастую не трогали цели, разведанные нашими бойцами. И вот почему. Для того чтобы полностью уничтожить вражескую батарею, необходимо сосредоточить на ней огонь весьма высокой плотности. Чтобы создать такую плотность, приходится вводить в бой значительное число орудий. Вот и получается, что, уничтожая одну вражескую батарею, мы раскрываем противнику расположение нескольких наших. Это уже минус. И весьма существенный.

Далее, допустим, что гитлеровская батарея оказалась не полностью уничтоженной, а, говоря языком военным, подавленной, то есть временно выведенной из строя. К чему это обычно приводит? Да к тому, что через день-два, а то и того раньше батарея, пополненная техникой и людьми, появляется где-то на новом месте. Ее надо снова обнаруживать, вновь готовить данные для стрельбы и вести с ней борьбу. Так может продолжаться не раз. И самое страшное — в решающий момент боя эта батарея непременно где-то «оживет».

Абсолютно то же самое можно сказать о пулеметных точках, наблюдательных и командный пунктах. Как только противник убеждается, что они обнаружены и подавляются, их непременно переместят в другое место. И к моменту, допустим, нашего наступления все они будут функционировать. Разумеется, не только гитлеровцы поступали подобным образом. Мы тоже немедленно перемещали КП, НП и огневые точки, едва лишь начинали подозревать, что противнику стало известно их местоположение.

Так, быть может, имеет смысл схитрить, ввести врага в заблуждение? Пусть думает, что нам ничего не известно о его пушках, пулеметах, пунктах управления войсками. А в наших подразделениях будут уже подготовлены данные для стрельбы, для нанесения уничтожающего удара перед самой атакой, когда уже не остается времени для перемещения огневой точки, НП и КП. Практика подтвердила разумность и целесообразность такого тактического приема. Им пользовались и мы и противник.

В последних числах июня к нам в полк приехал командующий артиллерией 67-й гвардейской стрелковой дивизии гвардии полковник А. В. Николин. Состояние дел в полку он знал хорошо, поэтому какой-то специальной проверки проводить не стал.