Всей мощью огня

А гитлеровцы не начинали. В напряженном ожидании прошел час, второй. Лишь отдельные выстрелы звучали в предутренней тишине. Все чаще мы поглядывали на часы. Неужели произошла ошибка? Неужели сведения о времени вражеского наступления оказались ложными? Если так, то нас могут ждать большие неприятности. Ведь нанося упреждающий удар, мы волей-неволей раскрыли свою систему артиллерийского и минометного огня, хотя артиллерия, находившаяся в противотанковых районах, в контрподготовке и не участвовала. Безусловно, фашисты понесли определенные потери, но они могут быть относительно невелики, если войска еще не были сосредоточены для наступления, если они не заняли исходного положения. Вот потому-то, хотя это может показаться парадоксальным, мы ждали, когда наконец противник начнет активные действия. Или, быть может, совсем не начнет?

Тревога нарастала. Шел уже шестой час утра, а первоначально, как уже упоминалось, гитлеровцы намеревались пойти в наступление в три. Наконец в 6 часов фашисты начали артиллерийскую подготовку. Однако мы сразу почувствовали, что проходит она как-то вяло. По этому можно было судить, что контрартподготовка достигла своей цели. Почти одновременно с артиллерийским обстрелом началась бомбежка.

— Людей в укрытия, оставить только наблюдателей, — последовало приказание с КП дивизии. — Подготовиться к отражению атак пехоты и танков.

От близких разрывов тяжело вздрагивала под ногами земля. Едва заметные ручейки песка струились между толстыми бревнами перекрытия нашего наблюдательного пункта. Связь с дивизионами, а кое-где и напрямую с батареями поддерживалась в основном по радио. Вот когда мы в полной мере еще раз оценили настойчивость и трудолюбие заместителя начальника связи полка по радио гвардии старшего лейтенанта Михаила Абрамовича Ландмана, который заставлял офицеров, сержантов и красноармейцев овладевать отечественными и трофейными радиостанциями.

Около семи утра в атаку двинулись гитлеровские танки и пехота. Мне и раньше приходилось видеть и отражать их. Но тут происходило что-то особенное. Не пять, не десять танков мчалось на нас. Волна за волной появлялись они из дыма и пыли. Это был смерч огня и металла. Это была неукротимая лавина, которая, казалось, все сметет на своем пути. Сосчитать их было невозможно. Но могу смело утверждать, что речь следует вести о многих десятках бронированных машин. Впереди шли «тигры» и «пантеры», за ними средние танки и штурмовые орудия.

Артиллеристы встретили танки плотным заградительным прицельным огнем. Все больше и больше чадящих костров появлялось на поле боя. И снаряды достигали цели, и мины, умело заложенные саперами, сыграли свою роль. Боевые машины врага начали поворачивать назад. Так гитлеровцы, ошибочно приняв позиции усиленного боевого охранения за передний край нашей главной полосы обороны, напоролись на мощный огонь с действительного переднего края. Прорыв с ходу не удался, время было потеряно, начались изнурительные бои в отдельных очагах сопротивления.

Наиболее сложная обстановка сложилась для 71-й гвардейской стрелковой дивизии и правого фланга нашей 67-й гвардейской стрелковой дивизии, которые, как потом стало известно, оказались на направлении главного удара.

После короткого артналета части этих соединений атаковали до 70 танков противника, поддержанных 60–70 самолетами.

Там, где держал оборону 196-й гвардейский стрелковый полк, гитлеровским танкам удалось ворваться в Бутово. Однако гвардейцы и не помышляли об отступлении. Едва через окопы прошла первая волна бронированных машин, как им вслед полетели гранаты, бутылки с зажигательной смесью. Точно так же встретили бойцы и вторую, третью волну.

Неожиданно на нашем наблюдательном пункте раздался голос наблюдателя:

— Танки слева! Обходят!

Тотчас навстречу врагу устремились все, кто находился в районе НП. Укрываясь в окопах, траншеях, бойцы готовили связки ручных гранат, бутылки с горючей смесью. Но тем, кто оставался на наблюдательном пункте, было абсолютно ясно, что этими силами танки не остановить. Оставалось одно: вызвать на этот квадрат огонь дивизионов. Я передал в подразделения соответствующие команды.

Не прошло и минуты, как вокруг наблюдательного пункта стали рваться снаряды. Когда огонь прекратился, и мы выглянули из укрытий, совсем рядом горело несколько вражеских танков. Бойцы подобрались к ним и добивали их бутылками с зажигательной смесью. Частью сил противнику удалось прорваться дальше. Однако никто не сомневался, что там гитлеровцев встретят как подобает.

Первую атаку в полосе нашей дивизии удалось отбить. Тем не менее около полудня, несколько перегруппировав силы и подтянув резервы, фашисты усилили натиск. До сотни танков и около двух полков пехоты ударили в стык 71-й и 67-й гвардейским дивизиям в направлении села Черкасское. Трещали пулеметы и автоматы, гулко били орудия, выдвинутые на прямую наводку. С наблюдательного пункта полка было хорошо видно, что временами бой переходит в ожесточенную рукопашную схватку. Стойко держались бойцы и командиры.