Всей мощью огня

Стойкости оборонявшихся в значительной мере способствовала постоянная авиационная поддержка. Я уже упоминал об активных действиях наших штурмовиков. Однако этим дело не ограничивалось. В сторону противника то и дело пролетали эскадрильи бомбардировщиков Пе-2, которые наносили мощные удары по местам, где сосредоточивались резервы, по объектам фронтового тыла, а зачастую и непосредственно по частям и подразделениям, пытающимся атаковать наши оборонительные позиции. Немецко-фашистские войска несли тяжелые потери, особенно в танках и самоходно-артиллерийских установках. Таким образом, задача «выбивать» танки успешно решалась общими усилиями.

Тем не менее гитлеровцы, судя по всему, не собирались отказываться от осуществления своих первоначальных замыслов. Перегруппировав силы, сосредоточив на сравнительно узком участке бронетанковые резервы, они в 15 часов 9 июля после сильного удара авиации устремились к Новоселовке, рассчитывая смять наши части, которые, естественно, тоже понесли немалые потери в минувших боях, нуждались в пополнении людьми и вооружении. Новоселовку удержать нам не удалось, но дальнейшее продвижение врага было остановлено. И тут поступил приказ: 67-я гвардейская стрелковая дивизия отводится за боевые порядки свежей, только что введенной в бой 309-й стрелковой дивизии.

Весь следующий день на фронте обороны 6-й гвардейской армии продолжалось ожесточенное сражение. К исходу 11 июля здесь сохранялась сложная ситуация. К нам поступали лишь отрывочные сведения о том, как развертываются события. Но даже эти далеко не полные сведения позволяли предполагать, что приближается кульминационный момент, что именно сейчас решается судьба всей Курской битвы.

Однако вернемся к событиям, свидетелем и участником которых мне довелось быть. Дивизия наша пополнялась личным составом и техникой. Все чаще и чаще над нашими позициями завязывались воздушные бои. Советские истребители старались локализовать действия вражеских бомбардировщиков. И небезуспешно. Мы не раз были очевидцами того, как фашистские летчики, беспорядочно сбросив, бомбы, нередко даже на собственные войска, вынуждены были разворачиваться и поспешно удирать на запад.

Где-то в первой половине дня 12 июля над позициями полка был подбит краснозвездный истребитель. Летчик успел выброситься с парашютом и приземлился неподалеку от командного пункта. Бойцы тут же бросились к нему, с тем чтобы, если потребуется, оказать помощь. Ведь и ранен, и контужен мог быть пилот. К счастью, для него все обошлось благополучно. Старший лейтенант рассказал нам очень интересные вещи.

— Знаете, братцы, в небе у нас сегодня жарко, как никогда, а на земле, насколько видно сверху, и того жарче. Только что в районе Прохоровки был, — он ткнул пальцем в свой планшет. — Так там такое творится! Танки с одной стороны идут, с другой идут. Думаю, что в общей сложности поболее тысячи их.

— Ну, уж это ты загнул, приятель! — с недоверием произнес Иевлев-Старк. — Пусть сотня, другая. Такое, знаешь, и мы видели. А чтобы тысяча… Это, наверное, у тебя в глазах троилось от большой скорости. Ведь сам говоришь, что, когда идешь на бреющем, все мелькает.

Так и не поверили мы тогда старшему лейтенанту. И, как выяснилось, совершенно напрасно. Оказывается, в этот день в районе Прохоровки произошло самое крупное встречное танковое сражение второй мировой войны, в котором участвовало одновременно с обеих сторон до 1200 танков и самоходных орудий. Сражение выиграли наши войска. Вражеская группировка, наступавшая на Прохоровку, была остановлена и перешла к обороне. Потерпела неудачу также попытка противника прорваться к Прохоровке с юга. Это был переломный момент в сражении на белгородском направлении. Обескровленные и потерявшие веру в победу, гитлеровские войска постепенно переходили к оборонительным действиям.

На нашем участке фронта тоже установилось относительное затишье. Шла какая-то вялая перестрелка. Мы наконец получили возможность более или менее привести подразделения в порядок, дать людям хоть какой-то отдых. Артиллерийские техники тут же взялись за осмотр и ремонт материальной части. Работы у них, прямо скажем, было немало. Пожалуй, не нашлось в полку ни одного орудия, которое не требовало бы их внимания и заботы.

Небольшими группами, иногда всего по три-четыре человека, прибывало пополнение. В основном это была молодежь, парни, родившиеся в 1925 году. Но были и «старички», возвращавшиеся в строй после полученных ранений и последующего лечения в госпиталях. И те и другие тут же включались в состав расчетов. Где-то собирать новичков отдельно, проводить с ними занятия было некогда. Обучение шло, как говорится, без отрыва от производства.