Вселенная сознающих

Между Макки и Цейланг – странно и неожиданно – возник дух товарищества. Два единственных неговачина во вселенной Конфедерации, что прошли все испытания, превратившие их в легумов. Один из них должен сейчас умереть, а второму не суждено надолго пережить эту смерть. Но они понимали друг друга, как понимают друг друга брат и сестра. Каждому пришлось сбросить старую кожу, чтобы превратиться в другую личность.

Медленно, расчетливо Макки протянул кончик лезвия к левой челюсти Цейланг, видя множество прежних отметин. Она вздрогнула, но осталась стоять на месте. Ловким быстрым движением Макки оставил на челюсти еще один порез.

Первыми все поняли уривы на трибуне. Они дружно уселись на свои места.

Цейланг перевела дух и протянула щупальце к ране. Много раз ее освобождали от уз такими ранками – это был знак заключения нового союза без забвения старого.

В какой-то момент Макки показалось, что она не примет этот жест, но восторженный рев трибун развеял все сомнения. Рев стал оглушительным, а затем постепенно стих. Даже говачины присоединились к этой овации. Как же они любили эти нюансы своего правосудия!

Макки заговорил – негромко, чтобы его слышала только Цейланг:

– Тебе надо подать заявление о приеме в БюСаб. Новый директор благосклонно рассмотрит твое заявление.

– Ты?

– Это так же верно, как слово урива.

Она одарила его гримасой, которая у уривов обозначала улыбку, и произнесла традиционную фразу выхода из триады:

– У нас был счастливый и верный брак.

Значит, и она видела истинную суть их уникальной близости.

Макки выказал всю глубину своего эзотерического знания, произнеся верное продолжение:

– Я узнаю тебя по этой отметке.

Она нисколько не удивилась. У нее хорошая голова, конечно, не досадийская, но хорошая.

Счастливый и верный брак. Уверенно подавив свои эмоции (помогла досадийская закалка), Макки пересек арену и подошел к Аричу.

– Клиент Арич, вы невиновны.

Макки показал ему каплю уривской крови на клинке ножа.

– Все формальности соблюдены, и вы полностью оправданы. Я радуюсь со всеми, кто любит справедливость.

В старые времена в этот момент ликующая публика ринулась бы на арену, разорвала в клочья несчастного клиента и с торжеством рассыпалась бы по улицам, неся куски его плоти. Несомненно, Арич предпочел бы именно такой исход. Он был традиционалистом, что и подтвердил:

– Я счастлив уйти сейчас, Макки.

Макки не смог скрыть удивления:

– Кто же станет мррегом, если вы будете… дисквалифицированы? Кто бы он ни был, думаю, он будет худшей заменой предыдущему. Это очень хорошо, что следующий мррег подумает о бренности и недолговечности тех выгод, которые получают, манипулируя другими.

Сердито глядя себе под ноги, Арич отвернулся и потащился к выходу с арены.

Некоторые говачины уже покинули трибуну, несомненно, надеясь поприветствовать Арича на выходе. У Макки не было ни малейшего желания наблюдать этот пережиток древнего ритуала. Сейчас у него были другие заботы.

Это был счастливый и верный брак.

Он почувствовал жжение в глазах. Он все еще ощущал это ненавязчивое и дремлющее присутствие в сознании.

Джедрик?

Ответа не было.

Он взглянул на Броя, который, следуя своим судейским обязанностям, должен был последним покинуть арену. Брой сидел, бесстрастно оценивая это место, где он составил первый план кампании завоевания господства в Конфедерации сознающих. Он не согласится на меньшее даже перед лицом смерти. Теневые кукловоды первыми почувствуют тяжкую длань его правления.

Это вполне соответствовало плану, который Макки и Джедрик уже разработали. По сути это был план тех, кто вырастил и воспитал Джедрик для заданий, которые она выполнила с таким исключительным блеском.

Макки думал, что те безымянные, безликие досадийцы, стоявшие плотными рядами за спиной Джедрик, сделали правильный выбор. Столкнувшись с обменом телами, они сочли его смертоносным выбором, который консервировал вымирание. Вместо этого они уверовали в сперматозоид и яйцеклетку, ища чего-то нового и лучшего, ища перемен, ища адаптации. Они начали свою битву за уничтожение всех пчарки, оставив только одного – для выполнения своей конечной цели.

Хорошо, что удалось сохранить этот взрывоопасный секрет. Макки был очень благодарен Цейланг: она все знала, но даже когда это могло бы ей помочь, она промолчала. Теперь у БюСаба будет достаточно времени, чтобы разобраться с проблемой. Возможно, удастся больше узнать о пан-спекки, калебанах и тапризиотах. Если бы только Джедрик…

Он почувствовал, как в его памяти что-то шевельнулось.

– Если бы только Джедрик – что?

Она говорила в его сознании, как всегда, смеясь.

Макки подавил дрожь, но едва не упал от волнения.

– Будь осторожен со своим телом, – сказала она. – Оно теперь у нас в единственном экземпляре.

– Чье тело?

Она приласкала его сознание.

– Наше, любовь моя.

Это не галлюцинация? Он едва не заплакал – так хотелось ему сжать ее в своих объятиях, ощутить ее руки на своей шее, ощутить ее прижавшееся к нему тело.

– Оно навсегда потеряно для нас, любимый, но смотри, что у нас есть взамен.

Он не ответил, и она продолжила: