«Вселить в них дух воинственный»: дискурсивно-педагогический анализ воинских уставов

Петровские уставы были документами военного, очень сурового времени, и обычно они говорили языком весьма далеким от какой-либо романтики, чеканными формулами, надолго врезающимися в память, например: «…ничто так людей ко злу не приводит, как слабая команда», многократно цитировавшимися в позднейших документах и наставлениях, хотя бы в «Полковом учреждении» А. В. Суворова[6]. Но эти же уставы после незыблемого императива не упускали возможности ярко и очень образно разъяснить свои требования: «…которой пример суть дети в воле без наказания и страха возращенные, которыя обыкновенно в беды впадают, но случается после, что и родителем пагубу приносят. Тако и в войске командующий суть отцом оных, которых надлежит любить, снабдевать

[7], а за прегрешение наказывать» [153, с. 17].

Это еще один урок для современных уставов, которые за маркированными списками самонужнейших требований упускают возможность на примерах или метафорически разъяснить их истинность и необходимость. И стилистическая однородность текста в этом случае скорее вредит, чем дисциплинирует и организует. Язык современных российских уставов не пробуждает воображения, не волнует кровь военного человека, отзываясь в сознании только сухой констатацией истин, хоть и писанных, как принято говорить, кровью. Но биения этой крови, этой боевой жизни, этих уроков походов и сражений, увы, не видно читателю, желающему не столько быть наставляемым, даже убеждаемым, сколько убеждаться самостоятельно.

После требований к командованию в петровских уставах шли меры к устранению из жизни войск всего, что ведет к деморализации, уничтожению нравственности, препятствует доброму солдатскому поведению, укреплению субординации и дисциплины. Особое внимание уделялось предотвращению словесных оскорблений и искоренению брани: «От всех чести нарушительных бранных словес, брани и бесчестия имеют, как начальные люди, так и солдаты весьма воздерживатись и никого оными… никаким подобием не оскорблять и не бесчестить», – читаем в гл. 59 «Устава прежних лет» [108, с. 27]. Еще определеннее эта тема звучит в ст. 9 гл. 2 «Артикула краткого» (1706), предназначенном А. Д. Меншиковым для употребления в кавалерии: «Кто смрадным, а особливо самым злобственным, которое у русаков гораздо суть в употреблении своего подобного будет бранить, то бы оного явно просил о прощении» [108, с. 56]. А поскольку «скверные слова великое попущение к прелюбодейству подают»[8], то надлежало воздерживаться не только от брани, но и от блудных (нескромных) песен.

Квинтэссенцией воспитательных воздействий являлся текст военной присяги, помещенной в «Артикуле воинском»: «От роты и знамя, где надлежу, хотя в поле, обозе или гарнизоне, никогда не отлучатца, но за оным, пока жив, непременно, добровольно, и верно так, как мне приятна честь моя и живот мой, следовать буду. И во всем так поступать, как честному, послушному, храброму и неторопливому[9] салдату надлежит». От воспитанной таким образом армии и флота можно было с успехом требовать жертвы «телом и кровью» под страхом лишения не только живота, но и, что самое главное, чести. Эта фраза рефреном повторяется в статьях петровских воинских уставов и артикулов, но, к великому сожалению, совершенно исчезла из современного военного законодательства.

Уставы золотого века русской воинской славы

Мощный импульс петровских преобразований обеспечивал устойчивое развитие российской армии на протяжении почти полувека. Елизаветинские уставы 1755 года «Описание пехотного полкового строю» и «Экзерциция и учреждение строев и всяких церемониалов регулярной кавалерии», разработанные по инициативе генерал-фельдцейхмейстера графа И. П. Шувалова, не внесли чего-то кардинально нового. Все их внимание, в полном соответствии с названиями, было посвящено организации обучения строю и стрельбе. Единственно, что привлекает внимание исследователя, так это фраза из 19-й главы пехотного устава: «…имея командовать такими храбрыми и отважными салдатами, как наши… не только не сумнительно над неприятелем полезные поиски делать, но тем с помощью Божиею онаго победить, о чем не только всякому офицеру уверену быть, но и непрестанно салдатам вкоренять должно также то, что против них никто стоять не в состоянии» [120, с. 92]. Фраза эта, исполненная национальной гордости, почти дословно перекочует в выражение А. В. Суворова: «От храброго российского гранодеру не только сии неверные варвары, но и никакое войско в свете устоять не может»[10].