Всем Хуанам по сомбреро

— Насколько я помню, никто особенно ее и не искал, потому что работала она у нас без оформления, где ее искать, никто не знал. Девчонка была совсем дикая, по-русски знала всего несколько слов, вечно лицо от меня закрывала, я только ее темные волосы и видел. Но Жанна была ею довольна, говорила, что девчонка услужливая и тихая, а больше ей от прислуги ничего и не надо. Я даже не знаю, как ее на самом деле звали, это мы с женой назвали ее Лирой, потому что она что-то невразумительное прочирикала на своем языке, мы разобрали только пару слогов. Да у этой девчонки из горного аула и мозгов бы не хватило, чтобы что-то похожее совершить. И к тому же всем, включая полицию, было ясно, что тут вкралась врачебная ошибка, Жанне назначили препарат, который ей совсем не подходил. Ошибка, помноженная на рассеянность самой Жанны, которая приняла избыточную дозу вредного в ее состоянии лекарства, привела к трагедии.

— Хорошо… Допустим, я вам верю.

— Что значит, допустим? Я вам говорю чистую правду.

— Тогда ответьте правду мне еще на один вопрос. Вы же были дома у Кузнецова?

Колчанов помедлил с ответом разве что самую малость.

— Ну был.

— Зачем?

— Мы должны были встретиться, чтобы я мог передать ему деньги.

— Что за деньги?

— Он вымогал у меня деньги за молчание. Это же я увозил девчонок-игроков из команды Антона. Отправлял их из страны в атмосфере строжайшей тайны. Ни одна живая душа не должна была знать, куда девчонки отправляются. Это было моим непременным условием. Никто не должен был знать, куда они летят, — ни мамы, ни папы, ни бабушки с дедушками и приятелями. А иначе никакого тропического рая! Но Вадик об этом прознал. Ну и начал тянуть из меня денежки.

— И вы его убили?

— Не убивал я его! Заплатил разок, чтобы тот заткнулся.

— А он требовал деньги еще и еще?

— Да что с того, если бы и требовал! Мне и самому эта затея уже перестала нравиться. Заскучал я. Одна девчонка, вторая, третья, четвертая, пятая… Что я, падишах? Мне гарем не нужен. Каждую на остров переправь, условия ей создай, капризы ее исполняй. Надоели они мне. Я уже давно хотел пойти на мировую с Антоном, да только разговора у нас с ним никак не получалось.

— Тогда зачем вы деньги Вадиму заплатили?

— Пока разговор у нас с Антоном не состоялся, надо было удерживать то хрупкое перемирие, которое у нас с пасынком установилось. Но сдается мне, что Вадик еще той крысой оказался. И у меня деньги взял, и Антону на меня настучал.

— С чего вы это взяли?

Немного подумав, Колчанов махнул рукой:

— Ладно уж, скажу, как было дело. Побывал я в гостях у Вадима, отдал ему, о чем договаривались, но Антон мне позвонил в тот же день. Сначала я обрадовался его звонку, думал, все, сдался парень, мировую хочет заключить. Куда там! Антон словно с цепи сорвался. Заявил, что, сколько бы я ни ставил ему палки в колеса, он все равно дойдет до финала и тем самым разорит меня. А кто мог ему сказать, что я ставлю ему палки в колеса? Только Вадик! Крыса!

— Но что конкретно случилось во время вашего визита к нему?

— Ничего, я отдал ему деньги и ушел.

— Он был один?

— Нет, у него была какая-то девчонка. Признаться, я удивился. Всегда считал, что Вадик — гей.

— А что за девочка?

— Я ее не разглядывал особо. Тощенькая, мелкая, кудряшки рыжие длинные, они ей все лицо закрывали. Я еще подумал, может, сестренка она его? Кузнецов тоже рыжий.

— Больше в квартире никого не было?

— Я кроме них двоих никого не видел.

— А как Вадик выглядел?

— Нормально. В квартире кофе пахло, они с девчонкой собирались его выпить, меня Вадик тоже пригласил, но я отказался. Не хватало мне еще с шантажистом кофе распивать! Деньги сунул, сказал, что это в первый и в последний раз. И что Вадик у меня больше тоже не работает, потому что крысы мне не нужны, и вообще, может зарубить себе на носу, не сегодня так завтра я с Антоном все равно поговорю и признаюсь ему сам, что игроков из его команды на остров я отсылал. И ушел.

— Он был жив?

— Живехонек и здоровехонек! И я вам все рассказал, снял все камни с души! Уф! Даже дышать легче стало!

Похоже, этот Колчанов был не такой уж плохой мужик. Это Антону хотелось видеть в нем жуткого злодея. Но по факту Колчанов был виновен лишь в том, что жил на широкую ногу, блистал на сцене и имел подле себя толпы фанаток и обожательниц, пока его пасынок исходил желчью и ненавистью в отношении своего отчима. Трудно сказать, кому из них двоих эта вражда доставляла больше неприятностей. Колчанов не мог расслабиться, но и Антон не знал ни минуты покоя, не говоря уж о счастье. Война делала несчастными их обоих, но зарыть топор пока что у них не получалось.

Глава 11

Милорадов вышел из палаты Колчанова с мрачным выражением лица. На мгновение оно посветлело, когда следователь увидел Сашу, но стоило ему заметить в компании с ней еще и Диму, как куда более мрачная туча вновь закрыла чело сыщика.

— Подслушивали? — хмуро поинтересовался он у ребят. — Молодцы, ничего не скажешь.

Выглядел он при этом так, словно не хвалил, а ругал их. Но это понимала одна Саша, Димка таких нюансов в настроении взрослого не улавливал.