Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

В последние 30 лет, благодаря таким фильмам, как «Крестный отец» и «Хорошие парни», не ослабевает желание понять, что представляет собой организованная преступность. Свидетельством тому стало множество программ на телеканалах Discovery Channel, History Channel и Biography Channel, посвященных американской мафии, колумбийским наркокартелям, русской мафии и загадочным бандам Востока. Одновременно с ростом внимания общественности усиливалось убеждение части ученых в том, что организованной преступности, попросту говоря, не существует.

Признавая факт существования серьезных преступлений и то, что некоторые из них довольно хорошо организованы, а большинство имеют экономический характер и представляют собой серьезную угрозу нашему обществу, эти ученые в то же время обвиняли правоохранительные органы и политиков в том, что те сознательно вводят публику в заблуждение. Они отказывались признать существование сговора, направляемого стремящейся к обогащению организацией, и обвиняли правоохранительные органы и политиков в искажении действительности и неверной ориентации мероприятий по защите правопорядка.

Правоохранительные органы и политические круги в ответ заявляли, что эта кампания имеет очень много общего с деятельностью «Общества сторонников плоской Земли».

Тем не менее ревизионистские взгляды этой группы с течением времени лишь усиливались. И хотя голоса приверженцев этой точки зрения звучали все громче, им не удалось привлечь новых сторонников или сколько-нибудь существенно повлиять на общественное мнение. Популярность фильма «Клан Сопрано» позволяет предположить, что, несмотря на настойчивые заявления некоторых профессоров о том, что организованной преступности не существует, деятельность Тони и его банды кажется более весомым аргументом в этом споре.

Это отнюдь не означает, что ученые не приводят никаких действительно убедительных доводов. Проблема заключается в том, что, будучи людьми науки, они привыкли общаться друг с другом на особом языке, который обывателям понятен так же, как китайская грамота.

Вот, например, что говорят два ведущих представителя этой группы: д-р Маргарет Бир, директор авторитетного Центра Натансона по изучению организованной преступности и коррупции при юридической школе Осгуд-холл Йоркского университета в Торонто, и профессор Р. Т. Нэйлор, признанный авторитет в сфере экономических преступлений, финансового мошенничества и черного рынка, работающий в университете Макгила в Монреале.

По их словам, «опасность в действительности заключается в самопроизвольном процессе, на основании которого полиция, уверенная в существовании общенационального преступного сговора (отчасти благодаря выгодам от такого подхода), концентрирует свое внимание на этих группах и индивидуумах. В полицейской практике отмечается стремление доказать причастность этих целевых групп к криминальному заговору. Со временем, если полиция концентрирует внимание на итальянцах, полицейские досье будут указывать на преобладание итальянской организованной преступности, тем самым подтверждая исходное положение о существовании модели Коза Ностра».

Если их слова означают, что вы не можете утверждать, что обнаружили лес, лишь на том основании, что, отправившись на его поиски, увидели несколько деревьев, они абсолютно правы. Но если вы отправились на поиски леса и нашли целую массу деревьев, собранных вместе в одной и той же экологической системе, и через некоторое время деревьев оказалось столько, что вы не можете охватить их взглядом, то большинство людей простят вас, если вы назовете это лесом.

И все же эти ученые продолжают громко заявлять о своей правоте. Правоохранительные органы, настаивают они, сознательно манипулируют статистикой и нагнетают страх перед организованной преступностью, чтобы увеличивать свои бюджеты и, соответственно, свою собственную силу.

Чтобы убедиться в справедливости этой точки зрения, продолжают они, достаточно взглянуть на то, как легко правоохранительные органы и политики принимают на веру существование «различных призраков, таких как русская мафия, колумбийские наркокартели и банды мотоциклистов».

Если даже согласиться с утверждением о том, что увеличение угрозы — кажущейся или реальной — приводит к увеличению бюджета, все равно будет натяжкой отрицать существование организованной преступности.

Позиции правоохранительных органов и данных ученых, однако, совпадают, когда речь заходит о «коллективной преступности». Эта концепция подразумевает, что различные личности и группы связаны между собой совместным участием в преступном предприятии. Без учета вертикальной или пирамидальной структуры преступных группировок, синдикатов или семей (их можно называть как угодно) — от рядового участника, стоящего на стреме на углу улицы, до крестного отца в его замке — картина «коллективного преступления» представляется плоской, как карта кольцевой автомагистрали.