Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

Батиста уже заручился обещаниями Вашингтона, что в том случае, если ему придется в спешке покинуть Кубу, он получит убежище в Дейтона-Бич. Но нет убедительных данных о том, что и у Лански имелась стратегия отступления. Непохоже, чтобы такой умный человек, как он, не увидел «знаков на стене». Возможно, он думал, что деньги, которые он платил Батисте — целых 30% прибыли от игорных столов Riviera, — были своего рода страховкой, гарантировавшей ему безопасность в любой ситуации.

Вполне вероятно, что он, как недавно предположили некоторые историки, страховал свою позицию, давая деньги и Кастро. А может, он просто был ослеплен своим успехом.

Как-никак он, подобно вору, укравшему чертежи, изобрел первый в мире офшорный финансовый центр.

ГЛАВА ВТОРАЯ

«Новая Куба»

Побеждать — не самое важное. Дышать важнее.

Джордж Стайнбреннер, владелец New York Yankees

Мечты Мейера Лански о мире, недосягаемом для Службы внутренних доходов, были разбиты повстанцами, спустившимися с гор и с помощью оружия, которое было получено от американских гангстеров — в частности, от соратника самого Лански Сантоса Трафиканте-младшего, — захватившими остров. Че Гевара занял Гавану в первый день 1959 года. Батиста бежал в Нью-Йорк в канун Нового года, увезя с собой 40 млн. долларов. Кастро вступил в город 8 января, а в ночь перед этим Лански бежал оттуда, бросив 17 млн. долларов. Через несколько дней Кастро «отблагодарил» Трафиканте за помощь в подготовке восстания тем, что отправил его в тюрьму, где тот провел целый год.

Некоторое время Вашингтон играл роль настойчивого поклонника, и вначале Кастро отвечал ему взаимностью. Однако мимолетный роман обернулся длительной враждой. Кастро выгнал американцев, захватил контроль над казино и заключил союз с русскими. Лански назначил за голову Кастро вознаграждение в 1 млн. долларов, которое пообещал выплатить после возвращения в Гавану, хотя в глубине души вряд ли рассчитывал на успех. Некоторые из приближенных Лански обвиняли его в том, что в этих бегах он слишком долго ставил не на ту лошадь, но кто мог предугадать, что банда пьяных головорезов устроит целую революцию? Кроме того, Куба всегда служила мафии верой и правдой.

Зализывая раны на Майами, Лански готовился вступить в новую игру. Он уже усвоил некоторые ценные уроки относительно «новой Кубы». Она должна быть маленькой и располагаться достаточно близко к материку, чтобы туристов и игроков из США можно было легко доставлять туда и обратно. Т.е. во многом она должна была походить на «прежнюю Кубу». Кроме того, ею должен был управлять глубоко коррумпированный политический режим, возглавляемый достаточно жадным лидером, который примет мафию с распростертыми объятиями. Но, в отличие от Батисты, у этого тирана должны быть достаточно прочные позиции, чтобы политическая ситуация оставалась стабильной. А деньги мафии должны настолько сильно «пропитать» экономику этой страны, чтобы без них не мог обойтись ни один другой диктатор, пожелавший захватить власть.

Наиболее подходящим местом, на первый взгляд, казалась Доминиканская Республика. Во главе ее стоял генерал Рафаэль Леонидес Трухильо, один из самых кровавых автократов в истории Латинской Америки. С его благословения мафиозо Джо Бонанно уже перекачивал героин через Доминиканскую Республику в Соединенные Штаты, так что с Трухильо, несомненно, можно было иметь дело. Но поскольку Лански и его друзья не очень доверяли Бонанно, они стали искать другого человека, чтобы через него подобраться к Трухильо. Таким человеком стал его бывший зять Порфирио Рубироса.

Неизменно описываемый как «плейбой» — словно это было его служебной характеристикой, — Рубироса в промежутках между охотой на женщин в Палм-Бич и Нью-Йорке, женитьбой на дочери Трухильо, затем на французской актрисе Даниэль Дарье, «табачной наследнице» Дорис Дьюк и наследнице Woolworth Барбаре Хаттон, — а также когда не спал с актрисой За За Габор, — работал у генерала курьером. Именно Рубироса собирал гонорары и комиссионные, причитающиеся Трухильо со сделок, которые его правительство обделывало с американскими предпринимателями. Попутно он познакомился с Фрэнком Синатрой, и тот свел его с Джоном Кеннеди — того же поля ягодой, — который, в свою очередь, интересовался Доминиканской Республикой.

Кеннеди боялся, что русские попытаются захватить еще один карибский остров. Эта тревога, так же как и его нелюбовь к Трухильо, разделялась шефом ЦРУ Алленом Даллесом, доставшимся ему по наследству от президента Эйзенхауэра. Но Кеннеди не знал, пока Даллес не сказал ему об этом, что Бонанно и Трухильо обменивали наркотики на оружие. Эйзенхауэр, когда ему доложили об этом, был взбешен, и ЦРУ одобрило заговор семи приближенных Трухильо, целью которого было убийство доминиканского правителя. Однако в конце мая 1961 года, всего через четыре месяца после прихода в Белый дом, Кеннеди отказался от плана убийства Трухильо.