Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

Свои собственные деньги Норьега вначале укрывал в панамских банках, а затем разбросал их по всему миру — и в легальных банках, и в офшорных, — открыв счета в BCCI, Banque National de Paris, First American и Algemene Bank Nederland. Он перемещал деньги через Карибы, то используя свое собственное имя, то под прикрытием панамских вооруженных сил или офшорных подставных компаний, созданных им для того, чтобы скрыть истинного владельца денег. Когда с ним, наконец, было покончено (его похитили в Панаме, привезли во Флориду и бросили в тюрьму на 43 года), страна испытала смешанные чувства. Он был диктатором, и демократически настроенные панамцы были рады его падению, но он помог создать лондромат, давший возможность разбогатеть очень многим панамцам.

В значительной степени благодаря именно Норьеге панамская зона свободной торговли превратилась в пристанище наркокартелей и других межнациональных организованных преступных группировок. Это вторая по величине зона свободной торговли в мире — после Гонконга — и крупнейший финансовый центр планеты. Это мир наркоторговли, контрабанды и отмывания денег.

Грязные деньги стали основой панамской экономики почти исключительно благодаря появлению зоны свободной торговли. В стране действует 350 тыс. подставных компаний и 150 банков, процветающих в ее тени, поэтому неудивительно, что один таможенный чиновник США отмечает: «Страну наводнили бесчестные юристы, бесчестные банкиры, бесчестные агенты по созданию компаний и бесчестные компании, зарегистрированные здесь этими бесчестными юристами так, чтобы они могли вкладывать грязные деньги в бесчестные банки. Зона свободной торговли — это черная дыра, благодаря которой Панама стала одной из самых грязных клоак по отмыванию денег».

* * *

Для многих в Панаме Норьега до сих пор остается героем, а на Нормандских островах когда-нибудь появятся памятники Харольду Уилсону и Деннису Хили — в знак благодарности разбогатевших граждан тогдашнему премьер-министру Великобритании и канцлеру казначейства за непонимание ими реалий экономики.

В октябре 1973 года нефтяное эмбарго ОПЕК за считанные недели повысило стоимость барреля в четыре раза, что принесло колоссальное богатство нефтедобывающим странам, особенно государствам Персидского залива.

Эти «нефтедоллары» должны были куда-то направляться, и их естественным приютом стал лондонский еврорынок. Итак, десятки миллиардов долларов хлынули в Великобританию, а вслед за ними туда устремились американские банки, не желавшие упустить своего. Это могло бы превратиться во всеобщий бум, если бы правительство лейбористов, возглавляемое Уилсоном и Хили, не решило все испортить, введя валютный контроль. Они ошибочно полагали, что для финансового процветания Великобритании необходимо ограничить свободу торговли, остановив массовый вывоз национальной валюты. Они не понимали, что деньги утратили государственную принадлежность, что они больше не контролировались никаким правительством, что денежный рынок — нечто гораздо большее, чем объединенные усилия нескольких правительств, а несколько банков — это опять-таки больше, чем эти правительства.

В наши дни ни один политик не может позволить себе быть таким наивным. Денежный рынок настолько силен, что решившие сразиться с ним центральные банки обычно разбивают себе носы. Как говорит гуру бизнеса Питер Дракер, «деньги сорвались с цепи».

У господ Уилсона и Хили не было ни единого шанса. Крупные банки легко обходили ограничения. Так же поступал и крупный бизнес. Так же поступали и владельцы крупных состояний. Мелкие банки, которые не могли протиснуться к столу, направились в офшоры. На островах все было дешевле, там были рады крупным долларовым депозитам и говорили по-английски. Большинство из них были более или менее политически стабильными. Большинство из них имели достаточно развитые коммуникационные и транспортные системы. Ни на одном из них не было контроля за обменом валюты или жестких потолков процентных ставок. Большинство карибских стран находились в том же часовом поясе, что и Нью-Йорк, а Нормандские острова — в том же часовом поясе, что и лондонский Сити.

Значительно увеличив стоимость ведения бизнеса в Великобритании, премьер-министр и его канцлер наказали бедных, обогатили богатых и создали новые офшорные состояния. Им должны быть благодарны все острова, но больше всего Джерси, Гернси и остров Мэн.

Подчиняясь короне, Нормандские острова юридически не являются частью Соединенного Королевства, и это означает, что действие парламентских актов не распространяется на них автоматически. Являясь самоуправляемыми юрисдикциями, они очень долго, еще со времен Ивара Крюгера, были младшими игроками в офшорном мире.