Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире

О том, что банк провернул аферу с капитализацией и крупное мошенничество с «первоклассным банком», мистер Крефт, очевидно, забыл. Он по-прежнему подчеркивал, что не видит никаких доказательств злоупотреблений в IDIC и чрезвычайно удивлен тем, что власти Невиса прибегли к таким радикальным мерам. Крефт заявил, что, если появятся реальные доказательства мошенничества или незаконных действий, он будет действовать в соответствии с законом. Однако, предупредил он, «безответственные клеветнические кампании вредят не только офшорным компаниям, но также и правительству и народу Гренады и бросают тень на нашу юрисдикцию».

Интересно, что фактическая дата отправки письма Марчанту не совпадала с указанным в нем числом: оно было послано в пять часов утра с номера факса, зарегистрированного на FIBG, — этот номер стоит в верху каждой страницы письма Крефта. Очень может быть, что Крефт и не намеревался посылать его Марчанту. Вероятнее всего, оно предназначалось для досье FIBG и вместе с другими судебными документами должно было быть представлено при подаче судебного иска Зиглера-Бринка против Марчанта.

Крефт к тому времени уже знал, что FIBG предлагает нереально высокие процентные ставки, потому что заявил: «Я не знаю, как они это делают». Теперь он утверждает, что в то время сверхвысокие процентные ставки FIBG действительно его беспокоили: «Я испытывал сильную озабоченность». Однако эту озабоченность он никак не проявлял. Естественно предположить, что столь очевидное мошенничество должно было заставить регулирующие органы навести кое-какие справки. Тем не менее вместо этого 24 февраля Крефт написал, что никогда не получал никаких жалоб от вкладчиков First Bank или каких-либо других заинтересованных лиц. «First Bank не занимался никакими злоупотреблениями и подозрительными операциями, поэтому его деятельность никогда не расследовалась».

Однако власти Невиса закрыли IDIC, контролер денежного обращения в Вашингтоне выпустил официальное предупреждение о том, что First Bank незаконно собирает средства в Соединенных Штатах, а Комиссия по финансовым учреждениям Британской Колумбии в Канаде вынесла постановление о прекращении деятельности FIBG, IDIC и нескольких подчиненных им банков.

Значительно позже в электронной переписке Зиглера-Бринка с директорами FIBG всплыла «ссуда в 30 тыс. долларов на покупку нового автомобиля, предоставленная лицу, близко связанному с Майклом Крефтом, которое в течение многих месяцев звонило с напоминаниями о своей просьбе».

Эта тема вызывает у Крефта сильное волнение. Поскольку под «близко связанным с ним лицом» подразумевается его жена, он категорически все отрицает, указывая, что та живет в Канаде и никогда не имела никакого отношения ни к FIBG, ни к Зиглеру-Бринку или ссуде на покупку автомобиля. Если же высказываются предположения о том, что «важный представитель» — это некая знакомая ему женщина, он заявляет: «Я слышал о такой ссуде, кто-то спрашивал у меня о ней, но я ничего об этом не знаю». Наконец он припоминает: «Была у меня знакомая, которая, как мне известно, работала с Ван Бринком. Это она… но она не имеет ко мне никакого отношения. Она работала на Ван Бринка».

В марте 1999 года FIBG все тянул с подачей отчетности. Лористон Уилсон, чья бухгалтерская фирма выполняла роль аудитора банка, никак не мог вытянуть информацию из Зиглера-Бринка. Потеряв терпение, он сообщил об этом премьер-министру. Кит Митчелл предложил ему подать письменное заявление, поэтому 26 марта Уилсон написал ему письмо, в котором высказал сомнения в компетентности и честности Крефта и призвал его уволить.

Митчелл позвонил Уилсону домой. Записи разговоров Уилсона с премьер-министром были предъявлены в суде. В одном из них Уилсон сказал Митчеллу, что на основании изучения отчетности FIBG он пришел к выводу, что капитализация банка составляет всего 2 доллара и что FIBG не имеет надлежащей внутренней контрольной и бухгалтерской системы. Уилсон также заявил, что у него есть свидетельства того, что Зиглер-Бринк подделывает записи в бухгалтерских книгах, регистрируя средства вкладчиков как доходы. По его словам, деятельность банка является «мошеннической и фиктивной».

Уилсон также сообщил, что Зиглер-Бринк отказался предоставить подробное описание активов банка и чинил серьезные препятствия аудиту. После просмотра довольно странного списка активов FIBG, включавшего предметы старины из Египта, китайские вазы, изготовленные до эпохи династии Мин, весьма подозрительные золотые сертификаты на сумму 8,7 млрд. долларов и фотокопии документов, свидетельствующих о том, что FIBG принадлежит рубин стоимостью в 20 млн. долларов, — он попросил Зиглера-Бринка показать ему реальные активы. Вместо этого Зиглер-Бринк передал Уилсону фотографии и фотокопии оценочных серитификатов.