Всемирный разум

Можно попробовать интерпретировать неотфильтрованную, так сказать, активность, которую проявляет головной мозг другого человека. Сначала картина может показаться непостижимо статичной, но практика и опыт помогают видеть, что такого рода образы, тем не менее, имеют различный смысл. Мозг замечательно умело отделяет зрительные паттерны от сопутствующего шума [25] . Например, слепые могут научиться «видеть» своим языком. Для этого им нужно поместить в рот специальное устройство, по форме напоминающее леденец на палочке. Оно преобразует поступающие от видеокамеры данные и в виде электрических импульсов направляет на определенные участки языка. В результате на последнем возникает своего рода зрительное отображение мира. (Слабое электрическое напряжение слегка пощипывает язык – как газированный напиток или шампанское). Поначалу люди, использующие такое устройство, чувствуют только какие-то таинственные и непонятные ощущения, но постепенно к ним приходит умение ассоциировать определенные сигналы с объектами внешнего мира. Если видеокамера, например, фиксирует на полпути в темном коридоре что-то светлое, то «леденец» стимулирует середину языка. После некоторой практики пользователи выучиваются «видеть» дверные проемы и кнопки на панели лифта, находят на обеденном столе нужные предметы и даже читают буквы и распознают цифры. Хотя ощущения остаются тактильными и оральными, через некоторое время слепой, благодаря данному устройству, начинает воспринимать окружающее так, как если бы видел на самом деле [26] .

Итак, мы знаем, что человеческий мозг способен находить смысл в совершенно новых данных, соотнося их с коррелирующими, уже существующими в мировом опыте. Возможно, супруги или сотрудники, работающие в тесном контакте друг с другом, смогут находить время для усвоения «сырых» (raw) [27] ментальных данных и обмена ими. Это будет интенсивный и глубоко переживаемый личный опыт: частичное или даже полное раскрытие себя – несмотря на все волнение, «шумы» и турбулентный хаос, которыми может встретить такую попытку чужой мозг.

Но освоить такую науку будет очень нелегко. Основная анатомия человеческого мозга одинакова у всех нас, но нейронные цепи заметно различаются в зависимости от личного опыта людей. Идентичные мозги могут быстро приобретать отличительные черты. В маленьком мозге каждого моллюска вида Aplysia

( м

орской заяц) ровным счетом 162 нейрона, не больше и не меньше. А у каждого представителя Caenorhabditis elegans

(разновидность аскарид) – 302 [28] . Иными словами, каждое существо этих видов при рождении имеет точно такой же мозг, как и другие представители вида. Однако нейронные связи в их мозгу в процессе жизни приобретают индивидуальные различия. Например, моллюск Aplysia учится в случае приближающейся опасности втягивать жабры. При этом усиливаются существующие синапсы и создаются новые. В этом смысле представители одного и того же вида начинают отличаться друг от друга. (Физические изменения в нейронных сетях можно наблюдать под микроскопом – буквально видя, как формируется память).

Если подобная вариативность, связанная с обучением в процессе жизнедеятельности, возможна для 162 или 302 нейронов, то, вне всяких сомнений, она должна быть еще более характерна для человеческого мозга, включающего 100 миллиардов их. Нейронные связи головного мозга, отображающие те или иные концепции, у разных людей будут существенно различаться. Исходя из предположения, что один мозг может учиться понимать «сырые» (raw), необработанные и неотфильтрованные сигналы другого мозга, мы должны учитывать, что такое обучение будет требовать времени и усилий. Теоретически, представляется вероятным, что мозг будет стремиться воспринимать лишь обобщенные и отделенные от «шумов» и нервозности данные – чтобы соответствующим образом на них реагировать.