Всемирный разум

В сущности, Голдберг высказывает мысль о том, что такие же процессы индивидуализации происходят в политике и технологии. Усиление распада больших политических пространств на меньшие части – например, развал Советского Союза на 15 независимых государств – служит своего рода аналогией растущей специализации и дифференциации различных областей мозга. Если смотреть с местной точки зрения, то ситуация хаотизируется. Однако в действительности беспорядок подобного рода – предпосылка к формированию порядка более высокого уровня. И он, в числе прочего, обусловлен и влиянием Интернета. Ученый считает, что благодаря быстрой и тесной коммуникации между локальными автономными областями Мировая Паутина в процессе своей эволюции превратится в «цифровые фронтальные доли головного мозга всего человечества» [167] .

Ни Э. Голдберга, ни Тейяра де Шардена не испугало бы появление Всемирной Сети Разума. А вот в нацизме и коммунизме – коллективистских движениях XX века – французский философ видел серьезное искажение стремления людей к единому сознанию. Он писал: «Миллионы в шеренгах маршируют во время парада – колонна за колонной, миллионы обезличенны и связаны фабричным трудом, миллионы мобилизованы в моторизованные военные части. Вот к чему приводят коммунизм и национал-социализм, заключающие людей в чудовищные оковы. И вместо живой клетки – кристалл, а вместо братства – муравейник» [168] . В кубообразных формах космического корабля Борга вместо живого организма Тейяр де Шарден мог бы увидеть вымороженный кристалл. Подобно таким явлениям, как коммунизм и нацизм, Борг служит примером эволюционного тупика, на месте которого в конце концов появятся здоровые формы жизни.

Если мы видим, что технология обеспечивает людям право голоса и возможность индивидуального высказывания – не порабощая их, а давая им дополнительную силу, – то можем заключить, что наша коллективная жизнь развивается правильно. В этом случае компьютерная основа для связи между людьми и достижения единства их сознания не поддерживает тиранию и не стирает в порошок личность каждого – но служит раскрепощению индивидуальности. И чем эмоциональнее и органичнее общение, тем легче людям получать и посылать информацию, не перегружая мозг и не истощая его ресурс внимания. В этом смысле коллективные действия должны стать сродни исполнению симфонической музыки. Скрипач, например, играет свою партию в оркестре, что ничуть не умаляет его достоинство. Напротив, реализуя свой талант, он ощущает себя личностью.

Мы уже видим, как блоги и Facebook помогают нам становиться в чем-то свободнее. Однако сетевые инструменты, которыми пользуемся мы все более охотно, еще не настолько совершенны, чтобы эту тенденцию можно было реализовать в полном объеме. Возможно, некоторое время положение дел останется хаотичным, всегда чреватым непониманием и поляризацией. Если так и будет происходить, некоторые могут соблазниться допаминовыми приманками, увлекаясь электронной почтой и SMS-сообщениями и отвергая личные контакты. Тут уж придется говорить об избыточной специализации. Анализ блогосферы, сделанный в 2004 году, выявил крайнюю поляризованность пользователей: консервативно и либерально настроенные блогеры показывали ссылки (линки) только на своих единомышленников – служа эхом друг друга и попадая при этом в идеологическую ловушку бесконечных повторов одного и того же [169] .

Я вижу во всем этом определенные опасности, касающиеся тех сетевых инструментов, которые еще настолько новы, что пока не освоены должным образом. Нам нужна буквальная, телесная связь с Сетью, устанавливаемая посредством оптогенетики или иными методами. Интернет не ассимилирует нас – мы сумеем принять его в свою жизнь.

Диада

Весна сменилась летом, и семестр подошел к концу. Администрация Галладета уведомила меня, что пора освободить место в общежитии. Однажды после завтрака Виктория сказала мне: «Я думаю, тебе стоит насовсем перебраться в округ Колумбия».

Я был готов навсегда покинуть Сан-Франциско, однако это означало бы переход от одной степени близости к другой. Близость, которую я ощущал во время семинара, была искренней и глубокой, но кратковременной. Мои отношения с Викторией, кажется, перерастали в близость на всю оставшуюся жизнь.

Это было то, о чем я всегда мечтал. Хотя и понимал, что мне будет недоставать этих семинаров. Я должен был научиться быть частью группы, а затем – членом команды. Я должен был научиться флиртовать и быть готовым к тому, что могут поощрить, а могут и отвергнуть. Я должен был научиться понимать свои чувства и выражать их словами.