Всемирный разум

Два миллиарда компьютеров – это намного меньше, чем 100 миллиардов нейронов в человеческом мозге. Если мы примем ту точку зрения, что сила интеллекта соотносится с числом доступных узлов, составляющих в совокупности общую сеть, то Интернет даже не приближается к человеческому разуму. К тому же, компьютеры не так разнообразны, как нервные клетки головного мозга. В главе 8 мы отмечали, что в последнем имеется много нейронов различных типов, выполняющих специализированные функции. И они плотно взаимодействуют, поскольку многие типы соседствуют друг с другом в одном кубическом миллиметре мозгового вещества. В Интернете такого уровня специализации и интеграции мы не видим. Есть всего несколько типов компьютерных устройств: суперкомпьютеры [179] , персональные, серверы, рутьеры, PDA (так называемые персональные ассистенты, или наладонники. – Прим. пер. ), мобильные телефоны и компьютерные части в различном оборудовании. Вот, собственно, и все. В принципе, все компьютеры делают одну и ту же работу.

Мало того, они значительно менее взаимосвязаны, чем нейроны головного мозга. Вспомните: каждый из них в среднем получает исходящие сигналы от 7000 других нейронов – причем немало этих данных поступает одновременно. Компьютеры взаимодействуют не так тесно, и каждый из них в единицу времени может обрабатывать только один бит информации.

Компьютеры не обладают и необходимой структурной сложностью. Интернет сам по себе не создает ни прямой, ни обратной связи, которые так важны для функционирования механизмов памяти и восприятия. В этом смысле Сеть – обширное собрание ресурсов. Допустим, вы захотите прочитать в онлайне газету New York Times

. Получение кода страницы послужит сигналом для браузера запросить текст у одного компьютера, иллюстрации у другого и рекламные объявления у третьего. При таком подходе ваши личные предпочтения и ограничения при организации траффика в расчет не принимаются. Разумеется, Интернет может удерживать на жестких дисках массированные объемы данных, но не требуйте от него понимания этой информации – он только хранит ее.

В сущности, Интернет сам ничего не делает. И зачем бы ему это нужно? Живые существа должны эволюционировать, чтобы выживать и оставлять потомство. На Всемирную Паутину в этом смысле факторы внешней среды не давят. Она получает всю требуемую ей «еду» и не страдает от хищников. Эволюционное давление, которое заставляло бы Сеть усложняться для самосохранения, отсутствует. Иными словами, в отличие от живых созданий в экосистеме, Интернет не имеет побуждений (включая формируемые внутренне) вести себя так, чтобы увеличить собственные шансы на выживание.

Формулируя точнее, у него нет причины, по которой одну форму организации нужно было бы предпочесть другой. Если потребность Интернета в энергетической подпитке всегда удовлетворяется, то зачем ему что-то вроде аналога допамина, выделение которого связано с потребностью человека в еде и удовольствием от ее получения? Если нет хищников, то для чего ему аналог миндалевидного тела мозга, которое «обрабатывает» страх и формирует ответное поведение, позволяющее избежать опасности? Если нет физических раздражителей со стороны окружающей среды, как может у него развиться ствол мозга и двигательная кора? Если нет необходимости оставлять потомство, к чему гормоны тестостерон и окситоцин? А если все это у него отсутствует, откуда взяться чувствам и мыслям?

Если бы даже все указанные потребности и существовали, Интернет не имеет внутреннего механизма, обусловливающего возможность свободных мутаций. Как следствие, не возникают и «пробные конфигурации», которые могли бы пройти испытания во внешней среде. Сама по себе Сеть не в состоянии составлять новые сетевые конфигурации или рождать коммуникационные протоколы. В компьютерах «мутацию» всегда вызывает один ошибочный байт программы, который намертво «подвешивает» систему.

В 2001 году Родолфо Линас высказал предположение, что Интернет, возможно, правильнее всего сравнивать с медузой, у которой, как известно, нет ни центральной нервной системы, ни чего-либо, что можно было бы назвать «мозгом» [180] . А вот что у медузы действительно есть, так это сеть нервов в наружной оболочке (nerve net). Интернет имеет 2 миллиарда относительно неспециализированных и «гомогенно распределенных» узлов – в этом смысле он действительно позволяет сравнить себя с гигантской медузой. Словом, его не отличает ни особая дифференциация частей, ни их специализация. Связывает эти части очень простая коммуникационная система. Потому-то сам по себе Интернет просто не может быть слишком «умным».

Интернет + человечество = новый интеллект?