Всемирный следопыт, 1926 № 04

Как только Худай Берген поступил в мое распоряжение, я кивнул Шеримбаю. Караульщик зачерпнул ведро воды из арыка и вылил на голову старому пьянице. Худай Берген поморгал глазами и немного протрезвился. Тогда я позвал его к себе, а Шеримбаю велел открыть дверь. Иблис вышел наружу.

— Тюра, — сказал Худай Берген, — я пойду к тебе и буду рассказывать, о чем хочешь. Ты большой человек. Наверное, тебя боится милиция и судья. Но, может быть, ты дашь мне водки. Старым костям нехорошо двигаться после холодной воды.

Я пообещал водки, сколько он захочет, и старик засуетился.

— Иблис, идем, будет много водки. Тюра, дай мне веревку, я привяжу его за ногу, а то он разорвет всех собак, каких только увидит. Три дня он дышал дымом анаши и теперь он очень злой. Разве ты не видишь, он совсем пьяный. Иди сюда, проклятая птица. Вот так! Тюра, куда мы должны итти?

Я повернулся и вместе со своими странными пленниками пошел домой.

III.

Мы все трое сидели в моей комнате, и каждый был занят своим делом. Я обдумывал, как бы растормошить старика. Иблис пожирал огромный кусок сырого мяса. Худай поглаживал свою мокрую бороду и любовался на четверть водки. При каждом стакане, который я ему наливал, он подмигивал и радостно бормотал. Иблис отвечал горловым клекотом и шипеньем. Наконец, когда бутыль была наполовину опорожнена, Худай Берген заговорил:

— Да, теперь Худай Берген мошенник. Он делает черное тесто и отправляет его в Китай. Тюра добрый, очень добрый, В Бухаре Худай Бергену за такое дело обрубили бы уши. Но было другое время. Эг-га!

Тут он приподнялся, и глаза его сверкнули.

— Давно, лет шестьдесят назад, Худай Берген был молодец и носил шелковые халаты. Я расскажу тебе все. Когда я был молодой, я рассказывал сказки туркменскому беку. У него я воспитывал орлят. Бек был большой человек. Он жил в степи около Каспия. Ружье и шашка определяли его границы. Ты никогда не жил в степи? Нет? А я жил. Зеленая трава и белый ковыль наклоняются от ветра. Как-будто зеленые волны с белой пеной идут по степи туда, где земля соединяется с небом. Здесь плохо жить. Тьфу! Ты видишь, я еле могу выпить немного водки, так тут душно. Там тоже жарко, но там свежий степной ветер. На каждом шагу тут посевы, огороды и виноградники. Здесь моим орлам нечего было бы делать. Поэтому я увозил их отсюда, из Ферганы, и продавал туркменским бекам. Бек, о котором я тебе говорю, был разбойник, но щедрый, как падишах. За одного орла он мне дал трех кобылиц и кормил меня целый год. А какие были кони! Эг-га! Они не отставали от орла в небе и несли охотника впереди ветра. Орлят я добывал здесь, в Ферганских горах. Это было трудное дело. Что? Да, да. Вот эти белые шрамы на моем лице, — все они от орлиных когтей. Тюра мудр и никогда не ошибается! Налей мне еще водки. Я люблю такую большую бутылку, ее всегда хватит, чтобы внутри не было холодно. Посмотри сюда!

Худай Берген снял чалму, и я содрогнулся, Кроваво-белый рубец, толстый, как веревка, шел вокруг всей головы,

— Хе-хе-хе!.. Ты видишь? Это отец Иблиса снял всю кожу с моей головы. В моей охоте мне помогали пастухи. Они были трусы и неловки, хотя знали хорошо все гнезда. Однажды, чтобы избавить стадо от орлов, я полез за птенцами. Со мной было человек восемь пастухов. Они спустили меня на аркане из конского волоса, и я забрал трех орлят. Иблис! я рассказываю про тебя. Не фыркай, как кошка. Тюра не даст больше мяса, потому что ты тогда издохнешь. Да. Они спустили меня на веревке, но в это время прилетели орлы. Я бросил мешок с птицами, и отец Иблиса камнем полетел за детьми.

Когда меня подняли, орлы бросились на нас. Мы отбивались палками и бежали под деревья. Я не был труслив, как женщина, и мои ноги не успевали за этими пастухами. Я бежал сзади всех. Старый орел ударил лапой меня по голове и снял всю кожу. Да. Да. Моя кожа закрыла мне лицо, как покрывало закрывает лицо женщины. Я упал и больше ничего не помню. Не знаю, почему орел не разбил мне череп одним ударом. Я хворал долго, долго. Шесть месяцев. А потом я взял своего Иблиса и стал учить его охоте. Два другие орленка убились насмерть, когда упали в мешке, а Иблис остался жив. Пастухи его выкормили, пока я был болен.

Полтора года прошло, прежде чем я попал к беку вместе со своим Иблисом, Я получил парчевый халат и два десятка баранов. Тюра, теперь ты видишь глупую птицу, но тогда у него были железные лапы и могучий голос. Он понимал все слова, только никогда не отвечал на них и этим отличался от человека. Налей мне еще водки. Сегодня день жаркий, но от анаши человеку внутри всегда бывает холодно. Иблис тогда был, как тюра, и имел своего малая (прислугу). Я уже говорил тебе, что бек был разбойник. Но он был справедливый человек.