Всеволод Кочетов и его opus magnum

Порция Браун могла через зарубежную печать и через тамошнее радио пустить любой слух, любую сплетню против литераторов, которые были неугодны её хозяевам, а ей мешали растить кадры авангардистов. Она делала это самыми разнообразными способами. Вдруг какой-нибудь «Голос» принимался вещать: «Известный, пользовавшийся в годы культа Сталина всеми благами, какими в те годы осыпались подобные люди, писатель (имярек) не избран в правление (сообщалось, в правление чего). В хорошо информированных кругах полагают, что это связано с тем, что в московских верхах к (имярек) отношение изменилось». Естественно, что после этого подымается шумок. В чём дело? А нет ли дыма без огня? В самом деле, что-то (имярек) никуда не приглашается. Неспроста, конечно. И начинает расти ком. В планах издательств книжку (имярек) с текущего года на всякий случай переносят на следующий год, в ту или иную комиссию его не включают — дыма-то без огня не бывает!— поездку его за рубеж задержат. А это, в свою очередь, даст повторный резонанс: «Ого! До этого даже дошло!» И никто не знает, что всё это сработала голубоглазая, изящная, модно, но не броско, со вкусом одетая Порция Браун, американка, друг Советского Союза, знаток Советского Союза, специалистка по «наведению мостов» меж Западом и Востоком.

Да уж, лучше заранее ожидать нападения там, где начинают слышаться речи о «наведении мостов»: снежный ком клеветы (а во время оттепели — как политической, так и реальной — снег особенно липок) разрастается сам собой, под силой тяжести наслаивающихся слухов, налипающих друг на друга, и этому анонимному кому противопоставить совершенно нечего, кроме собственной стойкости и полного игнорирования самих клеветников и их продукции.

Но так, собственно говоря, Кочетов и поступал, и правильно делал, потому что слухи — материя скоропортящаяся, а талант… он или есть, или его нет.