Вся власть левиафану!

Но перо само по себе, вопреки, его воли, рисовало жуткого Левиафана,Огромные глаза позволяющие видеть  сквозь темную толщу воды. Двойной ряд  острейших зубов в огромной пасти. Длинная тонкая шея которую венчает огромная вытянутая голова. Художнику  стало  плохо, но  перо  не выпадало из его рук, словно приклеенное. Он так и умер сжимая побелевшими пальцами в руке  проклятое.

Промучавшись до полудня и терзая  себя за содеянное  Софико  бросилась в дом художника. Моро  лежал на полу,без признаков жизни, девушка взглянула на стол и ужаснулась Левиафану. Она хотела уничтожить в огне и эскиз и перья, и уже протянула руку, но услышала  шаги. В комнату, как всегда  стремительно вошел почмейстер Ягодин. Оба застыли в немом молчании.

Арсений Николаевич склонился над другом,  он хотел вытащить  из онемевшей руки  перо, но не смог. Мертвые  пальцы  сжимали  его намертво.Ягудин посмотрел на  эскиз, конечно это было далеко не то, что он заказывал, но художник был его другом и он решил, что последний рисунок Моро, станет первой маркой России.

Таким образом он увековечит память об этом беспутном человеке, но очень талантливом  художнике. Софико, хотела рассказать почмейстеру, всю правду и попросить его уничтожить и эскиз и  перья, но  у нее так  пересохло в голе так, что она  не могла произнести ни слова.приоткрыв рот. онасидела молча, лишь слезы катились из ее глаз. Ей было жалко  себя, жалко, Андре, жалко тех людей, которые  ничего не подозревая будут страдать от этих чертовых марок.

-------------------  Глава 6.

Почтмейстер передал эскиз  граверу, хороших печатных станков в городе Т. не было, поэтому на лист бумаги помещалось только 6 марок.

Новинка стала пользоваться большой популярностью. Падкие до всего нового, горожане раскупали марки и с удовольствием посылали друг другу письма и открытки. Количество несчастных случаев и смертей в тот город в городе возросло многократно. Сколько смертей произошло по вине этой марки в других городах и странах учету не поддается, так как, с наличием у жертвы этого клочка бумаги никто его гибель или увечияне сопоставлял.