Всячина (СИ)

Виктор Петрович подобрал халат, подобрал ярко-зеленые тапки, уложил рядом, туда же в кучку стянул широкие легкие джинсы, в карман рубашка опустил часы на тяжелом браслете, сложил привычно - карманом вниз, накрыл джинсами. Сверху камень положил, чтобы не раздуло и чтобы - на всякий случай. Пошлепал, неуверенно пробираясь между валунами навстречу мелкой волне.

Вода была...

Ну, вот как идешь летом по городу, обливаешься потом. Впереди твой офис, блестящий окнами. И такой он на вид прозрачный, такой весь жаркий. Прямо вот встать на месте, передохнуть, и уйти домой. Страшно даже заходить в прозрачный стеклянный параллелепипед. Но пересиливаешь себя, тянешь тугую дверь, входишь... А там - кондиционеры. И всего двадцать градусов. И чистый воздух, профильтрованный системой. Вдыхаешь во всю грудь, и сразу такая довольная улыбка на пол лица.

Вот такая же была вода.

Он постоял с минуту, привыкая, потом зашел по грудь, подняв руки над собой. Лег аккуратно на волну и поплыл мощным брассом вперед, к горизонту, к солнцу, слепящему и жаркому.

- Витечка...

И такая растерянность была в ее голосе, такой вопрос невысказанный, что он, молча, даже не смотря ни на что и никуда, крутнулся, нырнул, и пошел вразмашку к берегу, поднимая буруны ногами. Что там у нее случилось? Что?

Вот Машка. Стоит на месте. С ней все в порядке. И не порезалась, и не захлебнулась. Да и большая она уже, черт побери. Скоро тридцатник девчонке, а он все, как с маленькой - сюсюкает в уме. Что тут опять такое?

По той же крутой тропинке спускались к пляжу гуськом пятеро крепких коротко стриженых местных пацанов в шортах и бейсболках. А больше и не было ничего на них. Широкие длинные шорты по колено и черные бейсболки, прячущие глаза в тени.

Вот ведь, выходит, как неудачно...

Виктор Петрович посмотрел налево, потом с безнадежностью уже посмотрел направо. А нет больше никого. Пусто на берегу совершенно. И думал же еще, что тропинка - значит, здесь ходят. Ходят, значит, местные. Местные, значит... Отойти надо было на километр в сторону! Подальше отойти. Но Машка впервые на море. Кинулась так, что... Да-а...

Дела.

- Ты купайся, купайся, - бросил он ей через плечо.

А сам начал выбираться на сушу, разводя воду руками и шагая широко, насколько позволяло море. Пятеро - это уже перебор, пожалуй. Ну, один, даже два - еще куда ни шло. На равных можно разговаривать. Или почти на равных. А пятеро... И пляж пустой. Никто и не увидит, если что. Вода вдруг показалась холодной и какой-то противной. По спине, в которую жарили солнечные лучи, побежали мурашки. Эх, черт. Вот Машка-то здесь и сейчас совсем лишняя. Без нее было бы все гораздо проще. А так...

- Дывысь, Мыкола, шмаття!

- Доброго ранку, - сказал Виктор Петрович, с шумом выходя из воды и делая два шага к кучке одежды.

Теперь все пятеро смотрели на него. На него и на Машку, которая тоже побежала к берегу. Крепкие, плечистые, загорелые дочерна. Такие руки, Виктор Петрович знал, без спортзала "не сделать". Значит, "качалка". Значит, команда. Ой, как же все плохо.

- Хе, вбачай, дивчина!

Виктор Петрович уже подошел к одежде и с тоской рассматривал свои легкие сандалии. Ботинки бы сейчас... Тяжелые ботинки со сталью в носах... А так, босиком - что он, каратист киношный что ли? Полтинник уже скоро, где уж тут соревноваться в резкости движений.

- Я вижу, вы не местные? - спокойно спросил тот, что шел впереди.

До него уже было шага три, не больше.

- Приезжие, - хмуро подтвердил Виктор Петрович.

- Приезжие - они всегда правил не знают, - вмешался один из тех, кто шел сзади.

Фигурами они были совсем одинаковы, а вот голоса рознились. Только мягкость в произношении отдельных согласных были одинаковыми, как фигуры.

- А что за правила? Что мы нарушили? - подбежала, запыхавшись, Машка.

Обняла мокрыми холодными руками, выглядывает сбоку.

- Может, ты пойдешь пока домой? Завтрак приготовишь? - спросил Виктор Петрович, не отрывая взгляда от пятерки, которая постепенно аккуратно рассредоточивалась вокруг приезжих.

- А вы уже накупались, что ли? - удивился один.

- Так быстро? - еще сильнее удивился другой.

- Вы бы хоть обсохли в таком случае. Утреннее солнышко - оно же самое полезное!

Тут уже Машка что-то тоже стала понимать.

- Вы нас, что, держите здесь, что ли?

- Миш, ты их держишь, нет? А ты, Петро? Ну, и я, вроде, не держу... К чему вы так спросили? Да странно так?

Издеваются, ясное дело. Играют, как кошка с мышкой.

Виктор Петрович снова посмотрел налево, направо, вверх на крутой откос.

Ни-ко-го... Плохо.

- Вы не будете против, если мы тут вот неподалеку разместимся?

- Что?

- Вот тут мы ляжем, рядом - вы не будете на нас ругаться?

Ну, что же. Кошка решила поиграться с мышкой подольше. Можно подыграть, и хоть какое-то удовольствие "напоследок"...