Всякое дыхание

«Поэзия Лапшиной, конкретная, плотная, реалистическая, соотносящаяся возможно с техникой Нонны Слепаковой или Кудимовой, отличается от них мощной энергией неманифистируемой веры. Христианская культура и традиция освещает слишком кон-9 кретный ландшафт ее поэзии согревающим светом переставляющего акценты чуда, в котором, на самом деле, оказывается плотность мира.

Писать на «христиансткую тему» занятие довольно-таки рискованное, потому что для него мало только веры и мастерства, нужна еще необычность взгляда, какое-то нарушение перспективы и спонтанность изложения. У Лапшиной эта спонтанность присутствует – в широком дыхании, в захваченности природой, в распеве. А что касается нарушения геометрии – вместо него заявлены сила, прямота и та самая чистота, которую в Китае еще называли «чэнь» – искренностью, наполняющей деревья, реки, горы, и, если повезет, самого поэта. Вне ее поэзия – духовная, а какая еще? – не совершается. Поэзия Лапшиной – совершается и в этом, и в чисто изобразительном смыслах. Она полна энергии и чувства дистанции, без которой сама энергия делается бесформенной.

Я рад был читать стихотворения и дышать их свежей и сильной атмосферой, на вкус – предгрозовой.»

Андрей Тавров(2009)

«Через целую жизнь – отгордившись грехами отцов…»

Через целую жизнь – отгордившись грехами отцови наделав своих, – наконец принимаю сиротство.Чёрно-белые карточки милых моих мертвецовв неопрятном альбоме теряют портретное сходство.Я вас помню не так… Я за вами иду по пятам.Вы такие, как есть, – это мой коленкор изменился.Призакроешь глаза – и как будто проснулся не там.И как будто не жил, а кому-то навязчиво снился.

В подмосковье весна – захолустному снегу каюк,мать-и-мачеха прёт, и на Пасху такая отрада!..Улетевшие птицы, ну как там обещанный юг?А у нас тут земля проседает, корёжа ограды.За любой недогляд плотяное пуская на слом,землеройствует жизнь… Но порою привидится снизу,будто небо меня задевает своим подолом —я тихонько лечу, ухватившись за синюю ризу.

«Поскрипи, поворочайся, ляг на живот…»

                             Поскрипи, поворочайся, ляг на живот.                             Чуть сморило и вот:                             чу! – мышиный обход,                             комариное соло над ухом плывёт,                             кто-то певчий из сада зовёт.                             И скрипичным концертом тревожат сверчки.                             Со смычками в ладу

                             покачнутся в саду                             георгинов испанские воротнички                             и стреляют люпинов стручки.                             Отдохни от забот, позабудь урожай.                             И на лунном полу —                             полуночном балу —                             стань на цыпочки, девочка, воображай —                             закружи, завораживай – не возражай! —                             продолжай, продолжай, продолжай…