Всё перемелется в прах (СИ)

Все началось, как обычно, с какой-то мелочи, а точнее забастовки рабочих в Руконгае. Как лейтенант, я получала довольно хорошее жалование, поэтому не интересовалась, как обстоят дела за стенами Серейтея. Видимо, совсем худо, и беда для обычных людей заключалась в том, что аристократия находилась за высоким забором, как и управляющий орган власти. Более того, в Кизокугаи – обитель аристократии – не попасть без специальных пропусков даже шинигами. Невидимая стена между бедными и богатыми подкрепилась еще и материальной. Это, разумеется, еще сильнее взбесило людей. Мирный протест перерос в беспорядки, которые, к счастью, утихли за неделю, но этому способствовало вмешательство шинигами и усиленные патрули.

Недовольство нарастало. Но все думали, что опасность миновала, пока несколько резиденций в Серейтее не окружили… шинигами. Девушки, мужчины, все из разных отрядов, и пусть их было немного, их объединяло одно – они являлись выходцами из Руконгая, причем далеко не близлежащих районов. В Кизокугаи им было не попасть, однако многие представители старшей аристократии – младшая элита – жила на обычной территории Серейтея. К ним и пожаловали протестующие. Они просили чиновников откликнуться на призыв простого народа, рассмотреть реформу о стабилизации цен, просили не поднимать налоги. Все началось мирно, но… везде есть провокаторы.

Второй отряд, проводивший расследование, до сих пор затрудняется сказать, кто первым схватился за оружие – вставшие на защиту народа шинигами или же охрана чиновников. Как итог – несколько высокопоставленных лиц убиты в ходе потасовки, а большая часть митингующих шингами бежала из Серейтея на окраины. Семьдесят восемь беглецов. Для трехтысячной армии шинигами весьма неприятный результат. Хоть за последние недели некоторые рядовые возвращались, их уже не могли восстановить в службе, но за помощь в поимке преступников им смягчали наказание.

– Все же это грустно, – заключила Рангику, разбавляя угнетающую тишину, – обычным людям действительно приходится несладко, немногие могут осилить текущие налоги, а также обязательные взносы. Ожидаемо, что повышение…

– Это обязанность каждого гражданина – платить налоги, – оборвал ее на полуслове лейтенант второго отряда, одарив недовольным взглядом. – Да и зачем они бунт устроили? Словно не понимали, что это тщетная затея.

– Ну, тебе-то легко говорить, – взъелась Рангику, скривив лицо, – ты же рос в достатке, откуда тебе знать, какого приходится обычным людям?

– Хотите сказать, что поддерживаете мятеж, лейтенант Мацумото?

– Омаэда, хватит, – вмешался в разговор Ренджи, – большую часть армии шинигами составляют обычные люди, и текущая ситуация не оставляет никого равнодушным. Я тоже выходец из Руконгая, как и многие лейтенанты, но мы должны держать себя в руках и воздержаться от дискуссий.

– Ну, возможно, в дела политики нам не стоит лезть, – подметил Шухей, – однако в последнюю неделю я чувствую себя какой-то гончей, которую выпустили на охоту. Введено военное положение. Ходят слухи, что шинигами также мародерствуют, и не понятно, беглецы это или те, кто остался при службе. Мы же должны защищать людей, регулировать потоки духовной энергии, а… почему такое чувство, что аристократы просто используют Готей для своих целей? Как личную армию.

– Будь аккуратнее со словами, Шухей, – не удержавшись от замечания, мрачно пробормотала я. – В первую очередь Готей 13 должен поддерживать порядок. В этом наша функция… даже если этот порядок заложили аристократы. Пф… да уж.

– Да это ладно, а как насчет того, что стали пропадать пленники? Сбегают, убивают их – вообще непонятно, – взвился Ренджи, – не можем обнаружить ни тел, ни следов.

– Да, тоже столкнулась с этой проблемой, – печально вздохнула Рангику. – Люди…

– Думаю, сейчас не имеет значения, – вмешалась я в разговор, на интуитивном уровне почувствовав угрозу, веющую от поднятой темы. – Куда пропадают люди, мы все равно не поймем этого, пока не разрешим проблему с основной силой противника.

– Но они наши товарищи… пусть и…

– Вот именно. Сейчас они наши враги. Как бы противно ни было, куда мы денемся? Все мы сейчас заложники приказов, поэтому не стоит делать необдуманных движений, да и за словами лучше следить, – надеялась, что прозвучало не столь дерзко и осуждающе, как я рассчитывала, отчасти я понимала переживания Рангику. Всегда ужасно, когда страдает мирное население из-за подобных конфликтов. Из-за того, что власть, находясь в одних руках, работает лишь на эти руки.

Голова шла кругом. Лучше бы промолчала. Полагала, что эмоциональное выгорание прошло, но после сегодняшней ночи поняла, что от нервов все же что-то осталось. Оставалось.

– Эй-эй, а что вы такие мрачные? – отвлек нас от унылой обстановки тонкий голосок со стороны входа, обернувшись на который, мы обнаружили забегающую в помещение Ячиру.

– А, лейтенант Ячиру…

– О, сестренка, привет! Давно не виделись!