Всё перемелется в прах (СИ)

Выхватив из ножен вакидзаси и, обернувшись, подставив его под удар летящего лезвия, я не удержалась на сети и слетела прочь, к счастью, не ступив на мины. Офицер Окита, выхватив катану, мигом оказался рядом. Меня атаковали издалека, я только увидела, как лезвие блеснуло в языках пламени, оставленных взрывами, и нырнуло на цепи обратно во тьму.

– Лейтенант, это оружие…

– Да… шикай четырнадцатого офицера, – раздраженно скривившись, я прощупала окружение, насчитывая не меньше десяти человек, что прятались в тени. Предатель из нашего отряда скрывал свое присутствие… но недостаточно профессионально. – Окита, позаботься о наших людях.

– Вы что, одна собрались туда соваться? – понизив голос, напряженно прошептал мужчина. – При всем уважении…

– Уважение оставь для будних дней, – холодно констатировала я, сосредоточив в ногах реацу. – Это приказ, Окита. Не иди за мной.

Отменив действие бакудо, что висело сетью над минным полем, я сорвалась на быструю поступь. Череда взрывов пронеслась хвостом по моим следам, не только отгораживая противника от пострадавших бойцов, но и ослепляя. Выбрав целью четырнадцатого офицера, который прятался среди деревьев в тени, я разбежалась и, замахнувшись, атаковала его в прыжке прямым ударом. Скривившись, молодой мужчина успел защититься длинным кинжалом, но нас мигом потянуло вниз из-за гравитации.

Перехватив вакидзаси, я спустила с лезвия хадо 32 «Окасэн», которое получилось не столь мощным, но этого хватило, чтобы заставить противника уйти в оборону и замешкаться. Он отпрыгнул по приземлении, избегая атаки кидо, в то время как я уже летела на него сверху, замахнувшись клинком. Все же тренировки с Юмичикой не просто не прошли даром. Сейчас они буквально спасали мне жизнь.

Обменявшись еще несколькими ударами, я уловила момент, когда противник открылся, но едва сделав шаг вперед, почувствовала угрозу сзади. Отвлекшись и отпрянув в сторону из-под меча, что летел мне на голову, я не только упустила возможность, но и едва успела подставить вакидзаси под удар клинком. Потеряв равновесие, в ужасе задержала дыхание, когда четырнадцатый офицер с размаху атаковал меня ногой, буквально отпинав на противоположный край небольшой поляны.

Кубарем докатившись до ближайшего дерева и налетев на кривые корни, у меня сложилось ощущение, словно тело пробили острые прутья. Но нет. Ослепительная вспышка боли последовала моментом позже, потому что мне вдогонку офицер метнул один из клинков, что угодил в левое плечо.

Из груди вырвался сдавленный крик. Перед глазами запрыгали яркие пятна. Мир перевернулся с ног на голову. Тело напоминало огромный синяк, пульсирующий болью. Опираясь спиной на острые корни, я оскалилась и подняла взгляд, обнаружив на фоне ночного неба с десяток силуэтов.

– Лейтенант, рад вас снова видеть, – обмолвился мужчина, остановившись в нескольких метрах напротив. Усмехнувшись, он резко дернул за цепь, вырывая кинжал из моего плеча. – Простите. Наверное, неприятно.

Стон я удержала за зубами, но он оказался чересчур громким, чтобы не выдать боль. Все болело. Пусть у меня еще оставалось достаточно сил для боя, я оказалась в невыгодном положении. Дерну рукой, меня сразу же атакуют.

– Это ведь бесполезно, ты же понимаешь, офицер? – надо потянуть время. – Одиннадцатый отряд такими темпами и сюда доберется. До всех вас.

– Я удивлен, что вы не помогли нам, лейтенант. Вы же выросли в Руконгае… или власть и деньги вас настолько ослепили? В последнее время вы вели себя чересчур вызывающе и лицемерно. Вся такая из себя важная девочка на побегушках.

Сжав рукоять вакидзаси, я не переставала испепелять мужчину ненавистным взглядом.

– Убьешь меня?

– Нет. Использую, как разменную монету. Так что не сопротивляйтесь… а то как-то неловко поднимать руку на такую малышку.

Раскатистый смех, которым мятежники поддержали слова офицера, не просто задел за живое, а вдавил в грязь мое достоинство. Заскрипев зубами от злости, я все пыталась придумать, что же сделать, но ничего, кроме дрожи и злых мыслей, у меня это не вызвало.

– Свяжите ее и отнимите меч, может…

Рванув вперед, так и не придумав план действий, я замахнулась вакидзаси, но из-за боли, что прострелила раненное плечо, движения оказались замедленными. Офицер отреагировал моментально и в следующий миг его кулак влетел мне в лицо с такой силой, что на мгновение у меня потемнело перед глазами.

Упав на землю, почувствовала, как по телу разлилась злость. Словно бьешься и бьешься о стену, а она не ломалась. Этот смех вокруг. Он лился в уши, заползал сороконожкой, шевеля лапками и заставляя мозг закипать от боли.

В груди закололо. Шрам, что едва успел зажить, начал пульсировать болью.

Неужели я все еще настолько слаба? Настолько никчемна, что сначала позволила пронзить себя катаной, а теперь меня выставят на смех эти ублюдки? Я ношу звание лейтенанта, но не способна противостоять горстке никчемных мятежников? Серьезно? Я настолько слабая?! Настолько убогая тупица?!