Всю жизнь я верил только в электричество

Но восточный базар – дело тонкое, как сам восток. Это в какой-нибудь Германии любое дело делается строго по схеме, без виляний в стороны и выбивающих из отточенного графика отвлечений. На востоке жизнь вылеплена очень витиевато и по тысячелетним традициям положено не спешить к цели, не демонстрировать суетливость, торопливость и неуважение ко всем, кто не против с тобой пообщаться на пути к твоей цели или желает доставить тебе какое-нибудь удовольствие. Поэтому прорваться сразу к яблочным прилавкам никому бы сразу не удалось. Нам, естественно, тоже.

Мы спустились по лестнице и попали на верхний край базара, где не было никаких прилавков вообще. В этом краю торговали с земли. При совершенно беспорядочном расселении торговцев. Ну, это так казалось. А вообще, когда присмотрелись мы, то стало ясно: тут, наоборот, прямо как на доске шахматной всё расставлено. А продавалось всё из мешков, ящиков и бутылочек. Маленьких из-под пенициллина и литровых.

– Эй, хлопцы! – позвал нас дед в линялой майке на лямках и соломенной шляпе, скошенной к левому уху. Дед сидел на маленькой самодельной скамеечке возле трёх мешков. – Подьте сюдой!Генка к деду не пошел, а стал болтаться между мешками и ящиками, разглядывая содержимое. А мы приблизились к мешкам

– Чего, дед? – спросил Серёга.

– Курите? – поинтересовался дед и сунул руку в ближний к нему мешок. – А то у меня одного здесь самый сортовой табак. Дюбек знаменитый. Лучший в мире. Официально заявляю. Для заграницы в Табаксовхозе его садят. Так вот: лучший в мире табак – Дюбек, дальше идет Вирджиния, потом уже Дукат, Ява и турецкий. Запомнили? Другие тоже ничего, но с Дюбеком только вирджиния вровень держится. И то маленько, конечно, отстаёт.

– А тут что? – опустил пальцы в другой мешок Серёга. У него отец был любителем трубочного табака. Он мне рассказывал в прошлом году .– Мне для трубки надо табак. Отец любит.

– Тут самосад,– дед осторожно убрал Серёгину руку из мешка. – Городские его не берут. А вот колхозники, которым табак некогда разводить, хапают по три килограмма сразу. А трубочный – вот этот. Смесь турецкого с дюбеком, периком и вирджинией. Лучше не придумаешь. Классика!

– А откуда у Вас, товарищ, столько разных сортов? Они ж, наверное, в Америке растут. Родственники за границей есть? Они присылают? – голосом киношного КГБшника ласково спросил я.

Дед развеселился и свернул из газеты кулёк.

– Да я б сам туды поехал, имея родственника в Америке, и вот этими руками удавил бы их нахрен. Американцы нам на копейку в войну подсобили, а пыжатся так, как вроде они сами немцев победили. Козлы, короче. А все сорта мы в нашем Табаксовхозе имеем. В основном дюбек идет, и помаленьку всяких других.

– А у тебя он откуда? Во дворе садишь? – Серёга нагнулся к деду и подставил ухо.

– Да ты чё, мля! – дед аж подпрыгнул на скамейке. – Я на плантациях работаю. Листики обрываю. Верхние отдельно, нижние, пониже сортом которые, отдельно. Часть за работу деньгами дают. А часть табаком. Мы сами остальные деньги на базаре делаем. Ишшо поболее, чем от совхоза тут получаем. Табак берёшь?

Серёга понюхал трубочный в мешке прямо и махнул рукой. – Полкило давай.

– Это папаньке твоему на год хватит, – дед свернул газету и пиалкой насыпал табака до краёв.

– Прямо так, на глаз? – засмеялся Серёга.

– Ну, пойдём тогда вон к той соседке, раз не доверяешь глазу моему. У неё весы точные, – дед взял Серёгу за руку и они ушли метров за десять к тётке, окруженной мешками и ящиками. Через минуту я услышал восторженный Серёгин хохот и увидел, как усиленно он трясёт деду руку.

– Грамм в грамм, – продолжал вохищаться Серёга пока мы бродили между мешками с табаком и бутылочками, набитыми доверху маленькими зелеными шариками.

Выяснили, что это специальная смесь табака и ещё чего-то. Шарики закладывают под губу и они там потихоньку рассасываются. От обычного табака отличаются тем, что имеют какой-то слабенький опьяняющий эффект. Называется смесь «насвай». Обогащенные этими знаниями и удивленные ювелирной точностью дедовских рук мы с кульком табака походили рядом с брезентовыми квадратами, лежащими на земле неподалёку от продавцов табака. На брезенте лежали изделия из точеного и выдолбленного дерева. Посуда, трубки курительные, шкатулки всякие, расписанные тонко узорами и отлакированные.Большие красивые разноцветные подносы, корзинки плетёные из виноградной лозы, тальника и ивы. Всего бы купил помаленьку и во Владимировку отвёз. Но как довезти? Не в чем, да и денег было впритык. Я спросил у одного мужика, который продавал выдолбленные из цельного куска дерева кружки для пива и кваса, где апорт искать. Он показал рукой довольно извилистый маршрут и добавил, что короче нет пути. Можно даже не пробовать.