Вскрывая душевные раны (СИ)

Первой на неприязненно морщащуюся женщину обратила внимание Рукия. Бьякуя и Ренджи в этот момент разговаривали о каких-то делах отряда, в которые представительницы прекрасного пола не влезали, если у них не просили совета. Кучики-младшая попыталась обратить на себя внимание подруги вопросами о её самочувствии, но та вдруг резко подорвалась с места и выбежала из трапезной на свежий воздух, прикрывая по пути рот рукой, сразу после того, как та осмелилась попробовать ложечку супа. Всё случилось так быстро и неожиданно, что оставшиеся за столом синигами даже не сразу поняли, что сейчас вообще произошло.

Когда сознание Бьякуи «отморозилось», он поспешил нагнать жену, вдруг перепугавшись за её состояние здоровья. В последнее время она много работа и очень сильно утомлялась.

Супруга обнаружилась недалеко от трапезной на энгава. Нацуми опиралась о перила, тяжело вдыхая в себя ночной воздух, ещё недавно так благотворно действующий на неё. Она чувствовала, как живот отвергает само существование пищи и необходимость её потребления. Того злосчастного супа уж точно.

— Солнышко, что случилось? — обеспокоенно спросил Бьякуя, моментально подходя к жене сразу после её обнаружения. — Тебе нехорошо?

— Меня… тошнит… — кое-как выговорила Нацуми, всё ещё сворачиваясь от рвотных позывов. — От того чёртово супа и этих запахов.

— Ты уверена, что от супа? Ты же всегда его ешь. Рецепт не меняли, а продукты всегда свежие.

— Не знаю, какие там продукты, но мне так плохо, что я сейчас землю есть готова, если мне это поможет, — проныла блондинка. — Ещё и голова кружится.

— Так. Понятно, — Бьякуя резко зашёл к супруге за спину и за миг поднял её на руки. — Идём в четвёртый отряд.

Не слушая причитания Нацуми о том, что она может вывернуть своё пустующее нутро прямо на него, мужчина на сюмпо переместился в место назначения, оставляя изумлённых Рукию и Ренджи в поместье. Унюханы не было в главном лазарете, но зато сегодня на ночное дежурство заступила Исане.

Кучики вкратце обрисовал всю ситуацию и симптомы супруги, которая ко всему прочему побледнела и сваливалась с ног от усталости, что она слабым голоском заявляла. Лейтенант Котецу быстро повела её куда-то вглубь лазарета, видимо, догадавшись о причине плохого самочувствия капитана третьего отряда, и, ко всему прочему, запретила двум своим подчинённым пускать Бьякую к ним в палату, пока фукутайчо проводила осмотр Нацуми. Особенно сильно спорить мужчина не стал и просто ждал под дверьми.

Уже совсем скоро Исане вышла в коридор и пригласила его войти внутрь. На её лице была какая-то странная, учитывая сложившуюся ситуацию, улыбка, которую она совсем не пыталась скрыть. Как оказалась, Нацуми и сама улыбалась своими уже порозовевшими губами.

— Ну. И что с ней? — настойчиво спросил Бьякуя у лекарши, но та лишь извинилась и убежала из палаты, сказав, что леди Кучики сама всё объяснит.

Недовольно прищурившись, мужчина подошёл к жене, сев к ней на кушетку и вопросительно стал смотреть на неё. Вместо каких-либо слов, Нацуми взяла руку супруга и медленно, очень медленно и трепетно положила его раскрытую ладонь на свой живот, поднимая полный счастья взгляд на него. Всего за пару секунд обычно бесстрастное выражение лица мужчины сменилось сперва на изумление, из-за чего черты его лица вытянулись, потом оно стало вопросительным, на что леди Кучики положительно кивнула вместо тривиального «да», а уж потом расцвело от радости.

Кажется, даже на их свадьбе он был не такой счастливый, как в момент, когда Нацуми всё же произнесла и так понятное:

— Любимый… Я беременна.