Всплеск внезапной магии

Зилла брела по пустым синим коридорам и невозможным пандусам, будто сомнамбула. Она чувствовала, что Маркус далеко-далеко внизу и ему ничего не грозит. Надо скорее туда. Но сначала примириться с тем порочным образом из зеркала Верховного главы. Когда Зилла пыталась сопоставить того Марка, которого прекрасно знала, с этим, другим, с этим Геррелем, возникало чувство, что ей это не по силам. Из-за бородатого лица Герреля постоянно проступало лицо Марка, словно бледная луна, и оба они были будто половинки целого, задуманного изначально. Марк — сплошная серьезность, сдержанность и ответственность, а в лице в зеркале не было ничего, кроме юмора, хитрости и злорадства. Оба — по полчеловека, две половинки одной личности. Что такое здешние двойники, никто, конечно, не знает, но если представить себе, что они как однояйцовые близнецы… да, двойники — они же и правда как близнецы, только разлученные и выросшие порознь, один и тот же человек в разных обстоятельствах, проявивших разные стороны его натуры. Впрочем, нет: доказано же, что однояйцовые близнецы все равно вырастают одинаковые. А эти двое — Зилла подумала, что каждый из них, судя по всему, подавляет по меньшей мере половину себя. Марк уж точно. Зилла с горечью вспомнила, как тщетно искала у Марка хотя бы зачатки чувства юмора, того беспримесного веселья, которое, как подсказывало ей чутье, на самом деле было неотъемлемой частью его характера, и как ей было обидно, когда она поняла, что он, похоже, сознательно прячет от нее эту сторону своей натуры. А у Герреля, должно быть, она бы так же тщетно искала зачатки серьезности, но они же наверняка где-то есть! Правда, теперь Зилла не могла избавиться от ощущения, что чувства юмора у Марка действительно нет. Она уверилась в этом, когда увидела этого Герреля, — как будто случайно наткнулась на недостающую половину Марка.

И тут ее словно ударило током. А вдруг и правда?!

Этот вопрос вывел ее из сомнамбулического транса. Она вскинула голову, оглядела полукруглый синий коридор, куда забрела неведомо как, и обнаружила, что он еле слышно звенит, как будто электрический разряд задел и его. Повеяло озоном.

И тут из-за поворота, словно вызванная электрическим разрядом, прямо на нее выскочила Флэн Берке. То есть даже не выскочила — скорее, она от чего-то удирала или спасалась. Лицо у нее было бледное, а вид совершенно потерянный — Зилла еще не видела Флэн такой.

— Слава богу! — выдохнула Флэн. — Зилла! Кажется, я почувствовала, что ты здесь. Зилла, с твоим другом случилось ужасное несчастье, я только что видела обряд, это просто кошмар какой-то, то есть он был твой друг, — ну, тот маленький, франтоватый, немножко самодовольный, ну ты знаешь…

— Тод, — сказала Зилла. — Ты имеешь в виду Тода.

— Да, наверное, он, с которым ты везде ходишь, но не кентавр и не тот мальчонка с большими ногами…

— Да. Тод, — сказала Зилла.

Под глазами у Флэн были огромные черные круги, от нее разило по́том. Что с ней такое?!

— Ну, в общем, Круторогий и мои мальчики из Священнослужителей только что его аннигилировали, — сказала Флэн. Снова сглотнула, пережидая рвотный позыв, и прислонилась в стене, вся дрожа. Зубы у нее стучали. — Это было… ужасно. Его выволокли на середину… совсем оглушенный… не знаю, что с ним сделали… ну, то есть перед обрядом. Сам обряд был весь из живых линий силы, я видела… И совсем короткий… просто ощущение было такое, что несколько жизней прошло. Представляешь, Зилла… сначала он… он весь переделался, превратился во что-то серое, бугристое, склизкое… И они его сварили заживо… было больно, я точно знаю… А потом он исчез! Его просто больше нигде не было, Зилла! А они подхватились, будто для них это обычная работа, и разошлись. Мне было уже все равно, заметит меня Круторогий или нет. Я убежала. Ой, Зилла, что же они сделали?!..

— Не знаю.

Гнев жег Зиллу изнутри — тоже как электричество: «Значит, Круторогий наказал Тода. Наказал Тода — а меня просто отчитал и выставил!» Это было так несправедливо, что Зиллу захлестнула ярость, и в чистом свете этой ярости многое стало ей очевидно. Она удивлялась, что в этом месте совсем не ощущаешь зла. Теперь было ясно, что зло здесь есть. Как глупо и как наивно с ее стороны было забыть, что зло редко похоже на зло!

— Извини, Флэн, — сказала она. — Мне надо идти. Надо найти Маркуса.

— Как — идти?! — взвыла Флэн. Она не желала оставаться одна. — Можно мне с тобой?

— Нет, побудь здесь, запутай им вибрации, — сказала Зилла. — Судя по тому, что говорит Круторогий, цитадель вот-вот рухнет. Вот и подтолкни ее. Ни в чем себе не отказывай. А мне пора.

И она ринулась вниз по ближайшему пандусу — Флэн никак не ожидала от нее подобной резвости.

— Черт! — Флэн съехала по стене и села на пол. — Ни в чем себе не отказывай — скажешь тоже! Я сейчас разревусь! Хочу домой! По-моему, я ненавижу магию!