"Встречайте Ленина!"

28. Колосенцев Гавриил Стефанович, русский, 1917 г. р., образование начальное, рабочий завода им. Фрунзе. Член КПСС с 1942 года.

12 июля 1965 года при отцепке платформы от локомотива т. Колосенцев небрежно установил «башмак» под колеса платформы, в результате платформа двинулась и придавила охранницу, которая скончалась в больнице.

Тов. Колосенцев отстранен от работы и осужден на 3 года условно Выборгским районным судом.

По работе характеризуется исключительно с положительной стороны. В жизни партийной организации участвует, выполняя отдельные поручения.

Правильно оценив свой поступок, т. Колосенцев обещал честным трудом оправдать доверие товарищей.

За халатное отношение к служебным обязанностям и неискренность при проведении предварительного расследования — выговор с занесением в учетную карточку.

31. Рахмаров Константин Сергеевич, русский, 1901 года рождения, пенсионер. Член КПСС с 1921 года.

Изменить формулировку записи в 21 пункте учетной карточки, записать ее в следующей редакции:

«В период с 1925 по февраль 1926 года, в бытность слушателем Ленинградского Военно-морского инженерного училища им. Дзержинского, допускал колебания от генеральной линии партии. В декабре 1925 года на партийном собрании ячейки чугунолитейного цеха Балтзавода воздержался от голосования резолюции, осуждающей поведение ленинградской делегации на XIV съезде партии.

После XIV съезда партии отклонений от линии партии не допускал».

Накануне заветного дня мы приуныли. Откуда-то набежал холод, пошел мокрый снег, но, как бывает в апреле, на следующий день выглянуло солнце, все высушило, и хотя деревья стояли неопушившиеся, не оделись зеленью ни кусты, ни трава, но главное, было сухо и чисто. К вечеру по проспекту легкий ветерок перегонял пыль.

В семь вечера колонны завода «Светлана» и завода им. Энгельса должны были слиться у райкома с трамвайщиками и кондитерщиками.

Половина седьмого… без четверти… я не удержался и двинулся в сторону «Ланской», им навстречу. Так получилось, что я стоял на том самом месте, где в январе меня осенила счастливая мысль, и вот теперь на этом самом месте я услыхал надвигающиеся звуки еще невидимого большого барабана. Тугая кожа сдерживала звук, а он рвался на волю, казался больше самого себя, и с каждым шагом еще невидимой колонны он становился все ясней и ясней, казалось, вот-вот он вырвется из барабана и станет видим!

Идут.

Идут!

Идут!!

Они еще только подходили со стороны проспекта Энгельса к богадельне Новосильцевой, к хлебозаводу Максима Горького, а уже над пологим взгорком показались алые верхушки флагов, полотнища транспарантов. Они вырастали словно из-под земли, они раздвигали сошедшуюся над ними твердь, вырастали на глазах… И вот на трамвайных путях, посередине проспекта, на вершине взгорка разом показалась первая шеренга с первым транспарантом, текст которого готовил и утверждал я: «Мы идем встречать Ленина!»

Чувствуя, что опаздывают, первая шеренга бросилась бегом вниз по отлогому склону. Натянувшийся парусом транспарант, как невод, наполнился весенним воздухом, казалось, демонстранты хотят огромным красным сачком поймать что-то неуловимое, разлитое в весеннем воздухе.

Волна за волной, со смехом, с криками, неудержимой лавой шеренга за шеренгой скатывались вниз к перекрестку.