Встречи во мраке (Сборник)

— Алло! Кто? Томас? Ну...— Его голос стал резким.— Так... Что?! Ничего себе! Не вешайте трубку.— Инспектор обернулся к Эллери, его лицо было желтым, как пергамент.— Совсем скверно, сынок. Дженни ускользнул от Риттера!

Вздрогнув, Эллери вскочил на ноги.

— Чушь какая-то! — пробормотал он.— Разузнай поподробнее, папа.

— Алло! Алло! — закричал в трубку инспектор.— Томас! Передайте от меня Риттеру, что ему придется дать толковое объяснение, иначе он получит хорошую взбучку! А о Суансоне до сих пор никаких новостей, а?.. Ну, так вы будете работать всю ночь!.. Что? Молодчина Хесс!.. Да, я знаю. Сегодня он тайком пробрался в дом, пока мы там были... Хорошо, Томас. Пусть Риттер возвращается в отель к Дженни и сидит там... Да, так лучше.

— Что там произошло? — осведомился Эллери, когда старик подошел к креслу и протянул руки к огню.

— Многое. Дженни живет в «Тейритон-отеле» на Мэдисон-авеню. Риттер следил за ним весь день. Все время он торчал около дома, а в 5.30 Дженни быстро вышел, поймал прямо у подъезда такси и поехал куда-то в северном направлении. Риттер сделал грубую ошибку — не сразу сел в такси. Это слупилось так быстро, что парализовало его...

Вскоре он догнал такси Дженни, но потерял его среди других машин. Снова он обнаружил его на 42-й улице, как раз когда Дженни вылез из автомобиля у Гранд-Сентрал, заплатил шоферу и тут же скрылся на станции. Больше его не видели!

— Да, не повезло,— задумчиво промолвил Эллери.— Конечно, тут напрашивается единственное объяснение.

— Естественно. Он пошел предупредить Суансона.— Старик помрачнел еще сильнее.— Риттер попал в сутолоку, и к тому времени, когда он выбрался на станцию, Дженни уже исчез. Он сразу же поднял на ноги целый отряд копов, чтобы проследить за ушедшим поездом. Но этд оказалось бесполезным... все равно что искать иголку в стоге сена.

— Итак,— нахмурившись, сказал Эллери,— нам практически известно, что Дженни поехал предупредить Суансона и что Суансон, следовательно, живет где-то в пригороде.

— Это уже приняли к сведению. В пригороде по указанию Томаса действует целая группа...— Внезапно глаза инспектора сверкнули,— Один проблеск света все-таки появился. Знаешь, что сделала эта психопатка Фуллер?

— Сара Фуллер? Что же?

— Примерно час назад она выскользнула из дома

Доорнов. Хесс последовал за ней и проследил ее до дома доктора Даннинга! Что ты об этом думаешь?

Эллери уставился на отца.

— Доктор Даннинг? — протянул он.— Это интересно. А что еще выяснил Хесс?

— Почти ничего. Хватит и этого. Она оставалась там полчаса, а выйдя, взяла такси и вернулась к Доорнам. Хесс сообщил это по телефону. Он все еще там вместе с остальными.

— Сара Фуллер и доктор Луциус Даннинг,— пробормотал Эллери. Он сел и забарабанил по скатерти, глядя на огонь.— Эта комбинация специально для тебя...— Внезапно он улыбнулся отцу.— Пророчица и целитель... Классическое несоответствие.

— Действительно, забавно,— сказал инспектор, кутаясь в халат.— Мы должны разобраться в этом утром.

— Очевидно,— со странным удовлетворением промолвил Эллери,— следуя славянской пословице, утро вечера мудренее. Ладно, посмотрим.

Старик не ответил. Довольное выражение исчезло с лица Эллери так же быстро, как появилось. Он встал и направился в свою спальню.

 Глава 18

Заседание в муниципалитете

Шум, поднятый прессой на следующий день после убийства Эбигейл Доорн, отозвался эхом во всем мире.

Во вторник утром все газеты Соединенных Штатов поместили на первых страницах обширные статьи с броскими заголовками, содержащими, однако, жалкую горсточку фактов.

Нью-йоркская пресса, в частности, компенсировала скудость сведений пространными историями о головокружительной карьере Эбигейл Доорн, ее грандиозных финансовых операциях, бесчисленных актах благотворительности и деталях ее романа с давно усопшим Чарльзом ван дер Донком. Одна газета начала поспешно публиковать серию статей, озаглавленную «Биография Эбигейл Доорн».

Содержавшиеся во многих газетах слегка завуалированные стрелы критики были направлены на комиссара полиции, на инспектора Квина, на полицейский департамент в целом, а в некоторых случаях, очевидно по политическим мотивам, даже на мэра. «24 драгоценных часа канули в вечность,— гласила одна из негодующих статей,— но ни малейшего факта или улики, которые могли бы привести к разоблачению подлого убийцы, чья кровавая рука лишила жизни эту благороднейшую женщину задолго до положенного срока, не было обнаружено...» «Неужели доблестный инспектор Квин, после многолетней успешной охоты за преступниками, потерпит неудачу в этом самом важном из всех его расследований?» — вопрошала другая статья.

А третья статья категорически заявляла, что полиция крупнейшего в мире города ныне получила блестящую возможность доказать полную беспомощность своих попыток поднять уровень морального облика этого безнравственного общества.

Единственным органом печати, не предававшимся стенаниям и вздохам и не метавшим на полицию громы и молнии, была, как ни странно, газета, в которой сотрудничал Пит Харпер.