Встречи во мраке

– Это полицейский участок? С вами говорит Грэхем Гаррисон, Пенроз-драйв, 16. Не сможете ли вы кого-нибудь прислать? Криминального работника!.. Да, сейчас, если это возможно. Я полагаю, это касается убийства. Все остальное я сообщу человеку, которого вы пришлете… Нет, я не люблю по телефону… Хорошо, буду ждать.

Он положил трубку и вернулся в библиотеку, опять к столу, на котором лежала записка. Он прочитал ее еще раз.

Подписи не было. Там говорилось:

«Теперь вы знаете, каково это».

Прислали Камерона. Это дело поручили ему. Камерону не поручали трудных дел. Его послали, потому что в такое позднее время никого другого не было. Или, может быть, потому, что на подобный телефонный звонок следовало послать именно такого человека, как он. Его имя было Мак Лайн. Камерон был худой, и лицо его имело угрюмое выражение. У него были выдающиеся вперед скулы и впалые щеки. Походка его была неуверенная, поступки были необдуманными и опрометчивыми. Он брался за каждое дело с неуверенностью новичка; это происходило даже в простых делах, которые для него, казалось бы, являлись привычными.

– Мистер Гаррисон? – спросил он и представился.

Гаррисон произвел на него впечатление подавленного горем человека.

– Я сожалею, что побеспокоил вас, – сказал Гаррисон. – Мне кажется, что я немного поторопился.

Камерон вопросительно посмотрел на него.

– Когда я поразмыслил, то дело вдруг представилось мне совсем в ином свете, Я хотел уже снова позвонить и попросить вас больше об этом деле не заботиться. Сожалею, что вы напрасно приехали сюда…

– Но, может быть, вы все же расскажете мне, что вас угнетает, мистер Гаррисон?

Это несерьезно. У меня был своего рода шок.

Я очень нервничаю и переутомился. Когда я это прочел, то в первый момент мне пришло в голову ужасное подозрение…

Камерон ждал, но Гаррисон не закончил фразу.

А лишь добавил:

– Именно сегодня я похоронил свою жену.

Камерон с сочувствием кивнул.

– Я видел венок на двери. Но, тем не менее, скажите, что вы прочитали.

– Вот. Это находилось среди писем с соболезнованиями.

Камерон взял протянутую ему бумагу и внимательно рассмотрел ее. Потом поднял голову и испытующе взглянул на Гаррисона.

– Этому, естественно, не следует придавать значения, – быстро сказал Камерон. – Очень пошло, даже цинично сформулировано. Может быть, кем-то, кто сам долгое время скорбел о своей потере. Но, впрочем… – И он махнул рукой.

Вдруг Камерон уселся очень удобно, словно не собирался скоро уходить.

– Может быть, вы закончите ту фразу, которую недавно начали. Что же вызвало то ужасное подозрение, которое возникло у вас в первый момент, когда вы это прочитали?

Гаррисон неохотно ответил:

– Ну, моя жена умерла от болезни, самым обычным образом. Но когда я прочитал это, то сразу же подумал, что возможно… возможно, пожалуй, понять все это по-другому. Необоснованная мысль, навязчивая идея, подумаете вы? Мысль, что кто-то мог приложить к этому руки. Но, вероятно, эта идея, вспыхнувшая в моей голове, была совершенно нелепой.

Он закончил фразу с извиняющейся улыбкой.

Камерон не улыбнулся в ответ. «Все же идея, – сразу же подумал он, – а нелепая она или нет – в этом мы должны еще разобраться».

Он снова взял бумажку в руки и стал подбрасывать ее на пальцах, словно хотел взвесить.

– Я полагаю, что вы совершенно правильно поступили, позвонив нам, – заметил он.

– Я не пациент, – сказал Камерон в ординаторской сестре доктора Лоренца Миллера. – Я могу подождать, пока доктор найдет для меня время. В крайнем случае, я могу прийти попозже.

– Вас кто-то из полиции, – сказала она врачу в заключение разговора. – Он хочет задать вам пару вопросов о миссис Гаррисон.

Она повторила просьбу Камерона.

Врач, совершенно естественно, заинтересовался.

– Можете пройти к нему, – сообщила она Камерону.

Доктора Миллера забавляло, что на этот раз к нему явился не пациент. А то, что его визитер был из полиции, даже и развеселило его. Он взял сигару, предложил Камерону и затем снова удобно устроился в своем кресле.

– Меньше всего желал бы я проверять ваш пульс, инспектор, или измерять кровяное давление, – шутливо проговорил он. – Хотелось бы мне быть полицейским. Тогда, по крайней мере, я общался бы со здоровыми людьми.

– Со здоровыми преступниками, – сухо заметил Камерон. – И при этом были бы бедняком.

Они перешли к делу. На Камерона врач произвел хорошее впечатление. По крайней мере, он был убежден в его честности.

– Вы лечили миссис Гаррисон, доктор?

– В течение нескольких лет я был их домашним врачом. Когда-то Грэхем был моим школьным товарищем. Он вызвал меня… – Врач взглянул на календарь._____

…По телефону тридцать первого мая рано утром. То, что я увидел, мне не понравилось, но сразу я затруднился поставить диагноз. В тот же день попозже я нанес второй визит и немедленно забрал ее в больницу.

Он понизил голос.

– Больше я не терял времени, но, несмотря на это, было уже поздно. Еще до наступления ночи она умерла!

– И какова была причина смерти?

Врач нахмурился. Какой-то момент он тупо смотрел на пол, будто ему трудно было найти нужное слово.