Встречный ветер. Повести

Зажав горящие щеки ладонями, Настя молчала. Она еще не опомнилась и не пришла в себя.

— Чего это он выскочил, будто его здесь кипятком ошпарили?… Чуть меня не сбил с ног… А ты что, язык откусила? Что у вас тут вышло?

— Ой, не знаю, мама! — покачивая головой, прошептала Настя.

— Кто же знает? Доколе ты мне будешь морочить голову! Зачем он тут был?

— Значит, нужно…

— Говори толком. Чего щеки прижала?

— Мамочка моя родная! — глубоко, с тревожной радостью вздохнула Настя.

— Ну что?

Лукерья Филипповна присела рядом и потрясла дочь за плечо:

— Сколько еще тебя пытать?

— Пытай, мама, пытай…

— Ты, сдается мне, сошла с ума.

— Нет еще… Скоро сойду… Я замуж выхожу, мама…

Настя подняла на мать наполненные слезами глаза и чего-то ждала.

— Час от часу не легче!

— За то мне легче, улететь хочется… — Настя обняла мать и прижалась к ее щеке.

— Улететь-то можно, вот где сесть, — задумчиво проговорила Лукерья Филипповна. — Так это тот самый?

— Он, мамочка…

— И давно ты его знаешь?

— Сейчас это уже не имеет значения. Может, всю жизнь.

— Твоя жизнь еще коротенька, но только раньше времени не шуми. Не обманись.

— Я еще ничего не знаю, мама.

Обе они притихли и замолчали. Комнату наполнили вечерние сумерки, хотя на горных вершинах лежали еще солнечные лучи. Лукерья Филипповна выглянула в окно.

— Туча поднялась, дождь будет. Надо Миколку разбудить, а то потом уснет до полночи. Гляди ж ты, какая туча!

— Пусть будет туча, пусть гром гремит, а у нас, мамочка, что будет? — подняв голову, спросила Настя.

— Вот этого, дочка, я и сама не знаю, — ответила мать и нагнулась к люльке.

Над высокогорьем клубилась черная туча. Ветер рванул стройные пихты, они качнулись, словно кланяясь заходящему солнышку, и замерли в трепетном ожидании.

Глава тринадцатая

Еще не успело стемнеть, как в горах хлынул ливень. Ливни здесь бывают неожиданные и бурные. Крутобокие лощины с протекающими на дне ключами начинают тогда взбухать, наполняться темной от грязи водой, которая смывает все, что попадается на ее пути.

Пограничникам пришлось быстро свернуть свой лесной лагерь, перебазироваться в Дубовики и занять помещение сельского Совета.

Отдаленный поселок был расположен на южном склоне высокогорного перевала, окруженный мощными дубами, стройными и прямыми, как свечи, пихтами, старыми кряжистыми буками — давними старожилами этих мест. Дубовицкий леспромхоз заготовлял и разрабатывал ценную древесину, снабжал ею мебельную промышленность края.

Дождь лил беспрерывно. Над горными вершинами гуляла гроза. Освещенные вспышками молнии, ворочались сизые, лохматые тучи с вспененными, как седые гривы, краями. Еще недавно мертвый, притихший под солнечным зноем лес вдруг буйно зашумел и закачался от налетевшего ветра зеленой океанской волной. Укрылись, спрятались под густо растущим плющом лесные звери, в гнезда забились птицы, в норы залезли гадюки и прочие твари. Пестрая рысь, притаившись на корявом дубовом суку, зорко следила остекленевшими глазами за человеком, который, склонив голову, неподвижно сидел под деревом темным бесформенным комом.

Отбушевала гроза, затих ливень. Человек поднялся, стряхнул с одежды воду, поднял размокший под дождем гриб и стал жадно есть. Продолговатое пожелтевшее лицо его с горбатым носом сузилось и заросло черной щетиной. Когда он, чавкая губами, озирался по сторонам, темные впадины его глаз блестели зрачками так же свирепо и дико, как и у притаившейся на дереве рыси. Доев гриб, он, тряско вздрагивая от холодной лесной сырости, медленно зашагал по едва заметной, густой, заросшей плющом тропе.

* * *

…Уставшие, промокшие солдаты нанесли в сени соломы, расстелили плащи и, наскоро поужинав, легли отдыхать. В этот день они совершили большой, утомительный переход. Передав в штаб отряда шифровку, майор Рокотов пристроился в канцелярии на широкой дубовой скамье. Капитан Ромашков заступил на дежурство. Сидя за столом председателя сельского Совета, он что-то чертил на листе бумаги. Насупив широкие брови, он то хмурился, шевеля густыми короткими ресницами, а то вдруг встряхивал курчавой шевелюрой, начинал самозабвенно, по-мальчишески улыбаться.