Встретимся у Ральфа

— Половина восьмого, и ни секундой позже.

— Кошмар. Ладно, договорились, хотя это садизм. Сама ведь не встаешь в такую рань.

Джемм улыбнулась:

— Тебе понравится, обещаю. Ты будешь гордиться собой.

После чего наступил момент, до боли знакомый Ральфу, — в замке заскрипел ключ Смита, лицо Джемм осветилось счастливой улыбкой, и она упорхнула прочь. Прочь от Ральфа, в объятия к Смиту.

Зато сейчас, пусть на несколько минут, пока Смит спит, она вновь принадлежит Ральфу, она готовит ему завтрак (а Смиту, между прочим, никогда не готовила), суетясь на кухне в подобии какой-то одежонки. Чтобы не упустить драгоценных минут, он на скорую руку принял душ, быстро, но по возможности аккуратно оделся в свежую одежду, брызнул своим шикарным лосьоном после бритья (память от предшественницы Клаудии), взъерошил «ежик» и отправился к Джемм.

Джемм вылавливала из консервной банки последние фасолины.

— Терпеть не могу, когда что-то остается, — объяснила она. — Жалко. Такое ощущение, словно их предали. Так… сейчас подогреем. Стол накроешь, пока я закончу с самой ответственной процедурой?

Накинув фартук, она завязала тесемки на спине — футболка чуть приподнялась… э-эх, опять на дюйм недотянуло. Разве что ей придется полезть за чем-нибудь в верхний шкафчик… за горчицей, к примеру, или за кетчупом…

— Кетчуп не подашь, Джемм? Он в шкафчике у тебя над головой.

Ральф затаил дыхание; футболка Смита все утро упорно, будто нянька-ханжа, прикрывала бедра Джемм, но теперь-то… Даже ее ослиному упрямству не устоять против упражнения по извлеканию кетчупа.

Джемм приподнялась на цыпочках, спина ее напряглась, рука начала путь к шкафчику, футболка дрогнула и поехала вверх… на миллиметр… на два… на три. Есть! Почти! Господи, еще чуть-чуть … Ральф замер. Ну же… Черт! Черт! Пока одна рука Джемм шарила на полке, вторая вцепилась сзади в подол и натянула футболку на бедра. Так не бывает! Ральф не желал верить собственным глазам.

— Держи. — Джемм, в счастливом неведении о разочаровании Ральфа, протянула ему бутылку.

Так-то вот, приятель. Взгляни правде в глаза: не светит тебе насладиться зрелищем голой Джемм. Но господи, как хочется увидеть. Если попка у нее хоть капельку похожа на гладкие, упругие бедра… он должен эту попку увидеть.

— Ой, прости, забыл. А горчицу? — Ральф с виноватой миной кивнул на тот же шкафчик.

Беззлобно фыркнув, Джемм опять поднялась на цыпочки. Горчица стояла гораздо дальше, у самой стенки, так что, не опершись второй рукой на стол, не дотянуться. Попалась! Ральф не сводил жадного взгляда с ее бедер: так… так… так! Есть! Во рту у него пересохло. О-о… прекрасная, роскошная, шелковая, кругленькая…

— Надеюсь, ты на мою задницу не смотришь, Ральф Маклири! — Джемм развернулась к нему с банкой горчицы в руке.

— Кто, я?! — хрипло каркнул Ральф.

— Кто же еще? Держи. Приятного аппетита. Ральф, по мере сил изображавший невинного младенца, протянул за горчицей дрожащую руку, сжал пальцы и… промахнулся. Банка ударилась о пол и, расколовшись, заляпала голые ноги Джемм грязно-желтой кашей.

— Господи, прости, Джемм! — Ральф бросился за рулоном бумажных полотенец, отмотал с полмили, скомкал и сунул под воду. — Сейчас все вытру, только не сердись. Вот, видишь… — он уже стоял перед Джемм на четвереньках, — вытирается!

— С чего бы ей не вытираться? Это всего лишь горчица, а не креозот.

Затаив дыхание, Ральф двумя пальцами придерживал крохотную, все равно что детскую, ступню.

— Все! Почти. — Его ладонь скользнула вверх по лодыжке; тело одеревенело от близости к… подолу футболки, щеки обожгло, и даже язык, казалось, распух от желания пройтись по обнаженной коже, слизывая жгучую массу. — Подожди.

Он оторвал второе полотенце, осторожно протер каждый пальчик, двинулся вверх, к лодыжке, добрался до колена. Какая жалость… все стер, ничего нет… о-о-о, вот еще!

— О-о-о, — счастливо выдохнул Ральф. — Вот еще.

Обернув палец бумагой, он принялся по очереди стирать каждую из микроскопических желтых капелек. Затекшие от сидения на корточках ноги подвели, Ральф покачнулся и, чтобы не упасть, инстинктивно ухватился за бедро Джемм. Боже, какие ножки. Теплые, бархатные. Милые, милые ножки. Джемм даже не вздрогнула — просто стояла и смотрела на него сверху вниз.

— Спасибо, Ральф. Ты так аккуратен.

— Теперь точно все, — прохрипел он, выпрямляясь медленно, очень медленно, как можно медленнее. И как можно ближе к ней; едва не касаясь носом одного из холмиков под футболкой.

Она не шелохнулась.

— Спасибо.

Он не шелохнулся.

— Всегда рад помочь.

— Сосиски придется есть без горчицы.

— Похоже на то.

Никто и не подумал вернуться к прерванным неуклюжей банкой делам; так оба и стояли целую вечность… впрочем, наверное, и минуты не прошло.

— Ральф?

— Джемм?

— Помнишь мои вчерашние слова о том, что ты замечательный парень и достоин лучшего?

Ральф даже моргнуть боялся, а на ногах, похоже, его держала исключительно сила магнитного притяжения Джемм. Исчезни она сейчас из кухни — и он безвольной грудой свалится на пол.

— Д-да? — выдохнул он наконец. ЧТО здесь сейчас произойдет?