Вторая кожа

— Повсюду вокруг себя, — продолжил Мачида, — я вижу угрюмые лица людей, которые боятся перемен, производимых так называемыми реформаторами. Один я не боюсь этих реформаторов, потому что у них нет власти. Она есть у меня. Я покупаю и продаю сделки, покупаю людей, как другие покупают рис. Так было в Японии начиная с тихоокеанской войны, и так оно и останется. Реформаторы не только бессильны, они к тому же еще и наивны. Их так называемая «коалиция» — просто-напросто фикция. Она уже столько раз распадалась, что после всего, что произошло, лицо этой «коалиции» стало неопределенным. Вопрос в конце концов состоит в том, что сможет заставить Японию двигаться вперед подобно хорошо смазанному механизму. Старая Япония подождет — я подожду, — несмотря на все неэффективные попытки этих реформаторов, неважно политических или иного рода, сделать что-то в этой стране.

Мик, конечно, отлично знал это. Именно поэтому он и пришел к Мачиде.

— Ницше говорил: «Если узы не рвутся сами — попробуй раскусить их зубами». И если ни один из моих прежних партнеров не смог пережить связь со мной, это значит, что ни у кого из них недостало воли — или смелости — употребить зубы.

Мачида сжал челюсти. Возможно, он был поражен, хотя даже Мик не смог бы утверждать это наверняка. Тут неожиданно зазвенел дверной колокольчик, и Мачида, не шевельнувшись, сказал:

— Не вовремя, но придется сделать паузу. — Он махнул рукой. — Там, в библиотеке, есть широкий выбор довольно любопытных книг. Некоторые из них даже на английском.

— Я читаю по-японски, — сказал Мик и тут же пожалел об этом. Никогда не знаешь, не пригодится ли когда-нибудь подобное преимущество, неважно с другом или с врагом имеешь дело.

Кивнув своему собеседнику, он скрылся в глубине холла. Убедившись, что Мик ушел, Мачида подошел к входной двери и открыл ее.

— Мое почтение, господин генеральный прокурор, — сказал Такуо Хатта с глубоким поклоном.

Мачида впустил его внутрь. Хатта был небольшого роста, плотный с седыми волосами, так коротко подстриженными, что под ними был виден череп. На его носу сидели очки в стальной оправе, толстые линзы которых сильно увеличивали водянистые глаза. В руках он держал потрепанный кейс, держал так крепко, как будто он был набит государственными секретами.

— Мне кажется, я просил вас купить новый дипломат, — с некоторым неудовольствием проговорил Мачида. — Этот выглядит так, как будто его грызли собаки.

— Разумеется, господин генеральный прокурор, — ответил Хатта, не перестававший непрерывно кланяться. — У меня просто не было времени...

— Вы хотите сказать, что слишком загружены работой?

— Никак нет, господин генеральный прокурор.

— Я оказал вам большую честь, назначив вас своим помощником по административной части. Провала в деле Ногучи было бы вполне достаточно, чтобы сделать далеко идущие выводы. До сих пор не могу понять, как вы умудрились так бездарно провести допросы и не смогли установить нелегальные связи Ногучи с Торой. Вы хороший администратор, но когда дело касается людей... Пшик!

При этом возгласе недовольства Хатта мигнул, следя глазами за боссом, который, подойдя к бару, сделал большой глоток виски. Там же стоял второй бокал, и он заодно почти осушил и его.

— При виде вас меня каждый раз тошнит, — брезгливым тоном произнес Мачида. — Ногучи до сих пор смеется над вашей некомпетентностью. Вы опозорили всю прокуратуру. — Мачида повернулся. — И я непременно понизил бы вас в должности, если бы моего прежнего помощника не отозвали в Киото как раз в тот день, когда обнаружился ваш провал. Мне нужен был помощник, а под рукой никого не было. Так что вам повезло настолько, насколько не повезло мне. — Он вернулся назад. — Поэтому, когда я вам что-нибудь говорю, делайте это. Завтра же в обеденный перерыв купите себе новый дипломат.

— Непременно, господин генеральный прокурор.

— А теперь к делу. Вы отыскали докладную записку Танаки Джина по делу Тецуо Акинаги?

Хатта нырнул в открытый дипломат.

— Пожалуйста, господин генеральный прокурор.

Мачида взял у помощника папку и, начав читать, пробормотал:

— Может быть, я и не так уж ошибся в вас, Хатта-сан. Вы не так уж глупы. Кроме того, вы — холостяк, и это позволяет вам работать в вечернее время.

Хатта поклонился.

— Я не заслуживаю подобной похвалы, господин генеральный прокурор, — сказал он, наблюдая за тем, как Мачида читает докладную, которую нужно было предоставить к следующему утру. Мачида был печально известен тем, что придирался к докладным запискам до тех пор, пока они не становились абсолютно надежными на судебном процессе.

Мачида нахмурился:

— Я прочитал всего лишь две страницы и обнаружил существенные недостатки. Здесь, здесь и вот здесь. Отсутствуют необходимые подписи, письменных показаний нет или они неполны. — Генеральный прокурор оторвался от документа. — При таком состоянии дела мы не можем вызывать Акинагу в суд. Чем занят Танака Джин?

— Он работает над делом об убийстве Куртца, господин генеральный прокурор.

— Ах да. Джин-сан не имеет обыкновения прохлаждаться, не правда ли, Хатта-сан?

— Да, господин генеральный прокурор.