Вторая мировая война

Ван Цзинвэй, ставший на короткое время лидером Гоминьдана после смерти Сунь Ятсена в 1924 г., был главным соперником находящегося на подъеме генерала Чан Кайши. Чан Кайши, гордый и немного страдающий манией преследования, был крайне амбициозным политическим деятелем, твердо настроенным стать великим китайским лидером. Худой, лысый, с аккуратными, по-военному подстриженными усами, он был очень опытным политическим деятелем, но не всегда хорошим главнокомандующим. Он был руководителем военной академии Вампу, и верные ему ученики назначались на ключевые должности. Однако из-за непрекращающейся внутренней борьбы в рядах Национально-революционной армии, а также вражды между различными союзными полевыми командирами, Чан Кайши старался командовать своими военными формированиями издалека, что приводило к путанице и многочисленным задержкам.

В 1932 г., через год после Мукденского инцидента и захвата Японией Маньчжурии, японцы выдвинули подразделения морских пехотинцев в расположение своей концессии в Шанхае, проявляя при этом показную воинственность. Чан Кайши, осознавая, что назревает более серьезный инцидент, начал готовиться. Генерал Ханс фон Сект, бывший главнокомандующий войсками рейхсвера во времена Веймарской республики, побывавший в Китае в мае 1933 г., выступал в качестве военного советника, пытаясь модернизировать и сделать более профессиональной армию китайских националистов. Фон Сект и его преемник генерал Александр фон Фалькенхаузен выступали за длительную войну на истощение, видя в ней единственный шанс в борьбе против гораздо более подготовленной японской Императорской армии. Практически не имея валютных резервов, Чан Кайши решил обменять китайский вольфрам на немецкое оружие.

В то время Чан Кайши был неутомимым модернизатором, черпавшим вдохновение в подлинном идеализме. На протяжении периода, ставшего известным как Нанкинское десятилетие (1928–1937 гг.), под его руководством были осуществлены программы быстрой индустриализации, строительства дорог, военной модернизации и улучшений в сельском хозяйстве. Он также стремился покончить с психологической и дипломатической изоляцией Китая. Одновременно с этим, хорошо осознавая, насколько еще слаб в военном отношении Китай, он старался избегать войны с Японией так долго, как это будет возможно.

В 1935 г. Сталин через Коминтерн дал указание китайским коммунистам создать общий фронт с националистами против японской угрозы. Китайские коммунисты, и в особенности Мао Цзэдун, не очень приветствовали эту новую политику – ведь в октябре 1934 г. Чан Кайши вынудил их начать Великий поход, чтобы избежать полного уничтожения китайской Красной Армии силами Гоминьдана. В действительности Мао Цзэдуна, крупного мужчину с удивительно высоким голосом, считали в Кремле диссидентом, поскольку он осознавал, что интересы Сталина отличаются от интересов Коммунистической партии Китая. Он верил в теорию Ленина о том, что война подготавливает почву для революционного захвата власти.

Москва, с другой стороны, не хотела войны на Дальнем Востоке. Интересы Советского Союза считались намного более важными, чем победа китайских коммунистов в далекой перспективе. Поэтому Коминтерн обвинил Мао Цзэдуна в непонимании «интернационалистской перспективы». К тому же Мао чуть не стал еретиком, заявив, что марксистско-ленинские принципы верховенства пролетариата не подходят в китайских условиях, где авангардом революции должно было стать крестьянство. Он выступал за повсеместную партизанскую войну и создание подполья в тылу японских войск.

Чан Кайши послал своих представителей на встречу с коммунистами. Он хотел, чтобы воинские части коммунистов вошли в состав армии Гоминьдана. В обмен на это они смогут иметь свою собственную территорию на севере, и он прекратит нападения на них. Мао Цзэдун подозревал, что суть замысла Чан Кайши состояла в том, чтобы вытолкнуть силы коммунистов в ту часть страны, где их легко смогли бы уничтожить японцы, начав наступление из Маньчжурии. Чан Кайши, со своей стороны, хорошо понимал, что коммунисты в долгосрочной перспективе никогда не пойдут на компромисс с другой политической силой. Их главной целью было достижение абсолютной власти для своей партии. «Коммунисты – это болезнь сердца, – сказал он однажды. – А японцы – это заболевание кожи».

Пытаясь справиться с коммунистами на юге и в центральной части страны, Чан Кайши мало что мог сделать против японских вылазок и провокаций на северо-востоке. Квантунская армия, дислоцированная в Маньчжоу-го, спорила с Токио, уверяя правительство, что как раз сейчас не время идти на компромиссы с Китаем. Начальник штаба Квантунской армии генерал-лейтенант Хидэки Тодзио, будущий премьер-министр Японии, заявил, что без устранения «угрозы в тылу» в лице нанкинского правительства подготовка к войне с Советским Союзом была бы «крайне опасной затеей».