Вторая мировая война. Ад на земле

И все же положение англичан было не так худо, как они сами считали. Даже в оккупированной Европе находились гражданские лица, которые на основании скудных и лживых сообщений в выпускавшихся нацистами сводках делали более проницательные выводы, чем солдаты союзников непосредственно на поле битвы. Виктор Клемперер, дрезденский еврей и автор знаменитого дневника, 8 июля 1942 г. писал: «Преувеличения Англии и России я оцениваю в 100 %, Геббельса и Ко – в 200 %… В России Гитлер уничтожает себя каждой своей победой; в Египте он мог взять верх, однако… Роммель, по-видимому, застрял перед Александрией»⁹

. Клемперер оказался прав: Роммель попал в незавидное положение. Армия оси, уступавшая численностью своему противнику, целиком зависела от растянувшейся на 2500 км линии снабжения. Поставки топлива и боеприпасов из Германии всегда были недостаточными. Руководствуясь данными Ultra, ВВС и ВМФ Великобритании наносили все более ощутимые удары по транспорту, переправлявшему через Средиземное море топливо, танки и снаряжение.

Английские ВВС в Северной Африке пополняли свой состав, а силы люфтваффе слабели. На вооружение Восьмой армии начали поступать американские танки Grant, практически равные по боевым качествам бронемашинам Роммеля. Со стратегической точки зрения немцам следовало бы отступить на линию обороны в Ливию, упростив тем самым логистику своего снабжения и усложнив задачу снабжения для англичан. Какие бы иллюзии ни питали солдаты Роммеля, сил для завершающего удара по Александрии у них уже не было. Но тщеславие нередко побуждало Лиса пустыни превышать собственные возможности, а Гитлер требовал от Африканского корпуса решительных действий с еще большей агрессивностью, чем Черчилль – от своей армии.

Окинлек без особых усилий мог сорвать планы командующих оси: для этого достаточно было удерживать свои позиции. В ноябре предстояла высадка американских и британских сил на другом конце Северной Африки – операция Torch, – а потому Восьмой армии не имело смысла идти на риск. Стоило союзникам закрепиться в Марокко, Алжире и Тунисе, и Роммель уже не смог бы зацепиться в Африке. Но с приближением осени появились сомнения, будет ли операция Torch успешной. Особенно тревожился по этому поводу Вашингтон. Для британцев это опять же был вопрос национального престижа. С 1939 г. армии Черчилля терпели поражение за поражением, зачастую унизительные, от меньших по численности сил противника. Страна теряла уверенность в себе. Народ все острее чувствовал контраст между героической борьбой русских и собственными жалкими результатами на поле боя. Англии срочно требовалась победа, а в тот момент одержать верх над противником британцы могли только в пустыне. В общем ходе войны судьба Африканского корпуса не играла особой роли, но для боевого духа народа ее значение казалось первостепенным, и так понимал ситуацию премьер-министр.

1 июля, когда немцы вновь пошли в атаку, их нападение было отражено, и эта битва получила затем название Первой битвы при Эль-Аламейне. В последующих столкновениях ни одной стороне не удавалось добиться перевеса. Но важнее было другое: Роммель не сумел прорваться. Впрочем, учитывая соотношение сил, а также тот факт, что западные союзники заранее в подробностях представляли себе план действия противника, позволить ему прорваться было бы в самом деле постыдно. В первые дни августа Черчилль приехал в Каир вместе с Аланом Бруком, чтобы воочию оценить ситуацию. Он уволил Окинлека и вместо него поставил во главе Восьмой армии рекомендованного Бруком генерал-лейтенанта Бернарда Монтгомери, а на должность главнокомандующего войсками на Ближнем Востоке назначил сэра Гарольда Александера. Месяц спустя, 30 августа, Роммель атаковал у Алам Халфа. Монтгомери, заранее предупрежденный разведкой о намерениях Роммеля, отразил нападение. Затем он начал готовить британские войска к контратаке. Он мог рассчитывать на два существенных фактора: вот-вот должны были прибыть крупные танковые подкрепления из США, а воздушные силы союзников и без того господствовали над пустыней.