Вторая мировая война. Ад на земле

Генеральный штаб Франко принялся разрабатывать планы захвата Португалии и Гибралтара, но вскоре отношения между Испанией и Германией испортились. Испанского диктатора оскорбил отказ Гитлера уступить ему французские колонии в Африке – Германия все еще рассчитывала сделать своим активным союзником Петена. Также и Муссолини противился планам Франко, поскольку претендовал на те же самые французские колонии и к тому же стремился к безраздельному господству над средиземноморским побережьем. У Гитлера имелся свой список пожеланий: кое-какие колонии Испании пригодились бы ему в качестве заморских военных баз. Он просил Испанскую Экваториальную Гвинею, Фернандо-По и один из Канарских островов. Основным же камнем преткновения стало нежелание каудильо (в этом он нисколько не отличался от дуче) впускать в свою страну большое количество немецких войск. Гитлером он, безусловно, восхищался и питал надежду, что фюреру удастся создать новую европейскую систему, где Испания, давно уже оказавшаяся на обочине мировой политики, вновь займет подобающее ей место. Тем не менее он ни в коем случае не допускал превращения своей страны в придаток нацистской империи.

На повестке дня у Гитлера первым номером значился захват Гибралтара. Не полагаясь на испанскую армию, он обдумывал, как сделать это силами вермахта. Однако для Франко, говоря словами историка Стэнли Пейна, «было вопросом и личной чести, и национального интереса добиться участия испанцев в этой операции»¹⁴

. Переговоры зашли в тупик: Германия не желала поставлять Испании оружие и припасы для нападения на Гибралтар, а Франко не позволял вермахту пройти через свою территорию. Франко знал, что его народ не готов приносить жертвы ради новой войны. Противились этим планам и генералы Франко, в том числе потому, что британцы платили им огромные взятки (всего $13 млн), лишь бы их страна соблюдала нейтралитет. До тех пор пока немцы не нанесли решительное поражение Британии, Королевский флот в любой момент мог блокировать Испанию, а это означало для страны экономическую катастрофу. Вновь существенным моментом оказалась морская мощь Англии: флот оставался за кулисами событий, но оказывал влияние на ход войны.

Успехи Британии в Ливии и Абиссинии тем более отвратили Франко от поспешных решений как раз в тот момент, когда Гитлер уже собирался посылать войска и солдат на осаду Гибралтара. 7 декабря 1940 г. глава абвера адмирал Вильгельм Канарис явился к Франко в Мадрид просить его согласия на то, чтобы через месяц немецкие войска вошли в Испанию. Франко отказал. 10-го числа Канарис телеграфировал в Берлин: «Испания не желает ничего предпринимать до тех пор, пока сохраняется морская угроза со стороны англичан». Терпение Гитлера лопнуло, и операция Felix – захват Гибралтара – отправилась в долгий ящик. К февралю 1941 г. внимание фюрера окончательно сосредоточилось на восточном направлении. Каждая дивизия требовалась ему для запланированного вторжения в Россию. Интерес фюрера к Гибралтару угас, но поскольку Германия соглашалась уплатить истребованную Испанией высокую цену, то Испания в следующие два года оставалась активным сторонником оси, пока победы союзников в Северной Африке не убедили ее в том, что весы склонились в другую сторону. А до тех пор итальянские самолеты, бомбившие Гибралтар, заправлялись на испанских аэродромах, из Испании в Германию отгружалось всевозможное сырье, включая молибден, в Испании полным-полно было нацистских дипломатов и шпионов, и им оказывалось всяческое содействие в их борьбе против союзников. Франко даже послал дивизию на помощь Гитлеру, когда тот начал наступление на Россию – жест скорее символический, – а разведывательные самолеты люфтваффе взлетали с испанских аэродромов вплоть до 1945 г. Однако официально Испания сохраняла нейтралитет. Гибралтар так и не тронули, и ворота в Средиземное море не захлопнулись перед союзниками.

Если бы Франко вступил в войну, падение Гибралтара было бы неизбежно, а вслед за Гибралтаром была бы обречена и Мальта. Гораздо более сложной – возможно, даже непосильной – стала бы для англичан задача удерживать Ближний Восток. Их престижу в мире и вере в себя был бы нанесен значительный ущерб, возможно, и Черчилль не сохранил бы за собой пост премьер-министра. Не то, чтобы союзники были обязаны за это благодарностью Франко: осмотрительный испанский диктатор руководствовался исключительно собственными интересами и не вмешался в конфликт только потому, что рассчитывал получить за свою помощь больше, чем страны оси готовы были ему предложить. Однако принятое им решение оказалось ко благу и Британии, и самой Испании.