Вторая радуга

Юноша промолчал, насупившись. Но той же ночью пришёл — и не расстроился.

— Всё же сексуальный опыт великая вещь, — расслабленно пробормотала дочь шамана, поглаживая пальцами грудь Ермолая. — Я и не подозревала, что твоё удовольствие смогу ощущать, как своё. Интересно, не будь у нас общего мусуна, смогла бы я хоть что-то подобное почувствовать?

— У тебя же есть опыт.

— Ну, это не тот опыт. То был просто блуд, любопытство в чистом виде. А у нас с тобой — отношения.

Весь январь Харламов не вылезал из Ольгиной постели. И, как ни странно, учёбе это даже помогло. Он сдал все необходимые работы. Школьники, обучавшиеся одной или родственным специальностям, объединялись в группы, проводили совместные семинары, проверяли друг друга. Такая организация, а также натренированная способность концентрироваться на одном деле, позволяли им заниматься успешно, хотя времени на учёбу выделялось немного — январь зимой, июнь летом. Некоторые старшекурсники уехали в свои университеты на сессию, как того требовал учебный план.

Занятия, потребные идущим Путём Радуги, почти прекратились. Ермолай изредка посещал тренинги на концентрацию сознания, да ещё кое-кто занимался с целью стабилизации эмоций. В школе хватало экзальтированных девиц и склонных к депрессиям ребят. Юноша уже не сомневался, что многие, по названиям учебные, занятия на самом деле были скрытой принудительной психотерапией. Путешествия духа в это время совершала из их группы только Ольга, но даже она делала это редко и жаловалась, что даются они ей с большим трудом.

— Ты не думаешь, что я как-то повлиял на это? — спросил однажды юноша, глядя на разочарованный вид, с которым подруга вернулась из подземелий.

— Конечно, повлиял, — пожала плечами дочь шамана, — твои способности только начинают проявляться, от тебя ждут, что ты сам вскоре начнёшь в приват-миры выходить. А я с тобой связана — теснее не бывает. Значит, мой приват-мир неизбежно должен измениться.

— А мой приват-мир тоже должен испытать твоё влияние? — поинтересовался он.

Ольга кивнула. Приват-мир назывался так потому, что был порождением сознания одного оператора. Оператор мог брать с собой в путешествие чаще одного, иногда нескольких спутников, но они в его приват-мире почти всегда были бесплотными. Да и сам оператор воплотиться телесно в своём мире мог не всегда, а если и мог — телесное его состояние было неустойчиво.

— Группа, в которой есть несколько операторов и хотя бы один усилитель, может породить общий мир. В этом мире все путешественники воплощены телесно. Понимаешь? Операторы — мы с тобой, усилитель — Инга. Наша группа способна открыть для человечества новый мир, пребывание в котором воспринимается как абсолютная реальность.

— А зачем? — не понял юноша. — Для чего нужна столь совершенная иллюзия?

— Никто не знает, насколько общие миры реальны. Точного ответа на этот вопрос нет. Попадёшь в такой мир — сам поймёшь, объяснить словами это невозможно.

За несколько дней до конца января к Ольге зашел Женька. Ермолай был у неё, помогал ей анализировать одну из монографий. Лоб Шатохина украшала красная повязка.

— Уезжаю я, ребята. Мне предложили одну школу на Алтае, там кинетиков готовят.

Гостя поздравили, он смущённо присел на громоздкий деревянный стул.

— Спасибо. Я вам всем тоже благодарен. У меня одного дела бы пошли не так быстро.

— Не жалеешь? — спросила дочь шамана.

Спросила без всякого выражения, без подвоха, отстранённо. Юноша подумал, что вот так же она восприняла бы расставание с любым членом группы, кроме него самого.

— Не знаю, что и сказать, — признался Женька. — С ребятами расставаться жаль, а школа мне с самого начала не очень понравилась. К тому же здесь занимаются тем, что я считаю неправильным.

— Ну, надеюсь, что в новой школе у тебя таких проблем не будет.

— А вы теперь вместе живёте? — гость перевел разговор на другую тему.

Ольга кивнула, юноша тихо сказал "да", и в комнате повисла тишина. Женька поднялся, протянул руку Ермолаю.

— Удачи во всём. Всего наилучшего, Ольга.

Харламов вышел вслед за ним во двор. Шатохин залез в микроавтобус и помахал оттуда через стекло. Во дворе стояли другие члены группы, собравшись в кучку, они подняли вверх руки в прощальном привете. Автобус скрылся за воротами, ребята разошлись по комнатам. Юноша вернулся к подруге.

— Жалко Женьку.

— А ты подумал, что он сделает, если решит, что Путь Радуги угрожает его любимому уютному миру? Можешь поручиться, что он не подстережёт тебя с ножом, чтобы в спину ткнуть? Или сдаст тебя тому, кто ткнёт?

— Правда, что за такими вот усомнившимися наблюдают мастера Радуги? Чтобы в случае чего он ножик в руку и взять-то не смог бы?

Подруга странно на него посмотрела и кивнула. Мысленно он уловил её недоумение. Для Аникутиной Женька однозначно и бесповоротно был врагом. Может быть — не опасным, но приглядывать за которым стоило в любом случае. Она искренне не понимала, как её мужчина может считать иначе. Однако знала, что он не разделяет её точку зрения и признавала за ним это право.