Вторая жизнь. Начало (СИ)

Я вышла из ванной, прислушалась к шуршанию и проклятиям, доносившимся из столовой, нашла на кухне чашку побольше, сделала себе чаю и вернулась в спальню. Там было как-то уютнее, да и Северуса одного оставлять не хотелось.

Он лежал с закрытыми глазами, тяжело сопел и не спал. Когда я, переодевшись в застиранную ночную рубашку и халат, присела на кровать, привалившись спиной к изголовью, он открыл глаза и внимательно посмотрел на меня. Я погладила его по голове, поправила одеяльце, взяла в руки чашку с чаем и задумалась. Вернее, попыталась задуматься, но голова не варила. Метались обрывки мыслей, мелькали события сегодняшнего дня, вспомнился волхв Андрей, Любомир, и я подумала, что нужно как-то дать им знать, где я и во что вляпалась. Я зевала всё чаще и поняла, что нужно ложиться спать – ни размышлять, ни лечить Тобиаса в таком состоянии я не смогу. В инструкции было написано, что веронал действует через полчаса-час, но полчаса уже прошло, а возня в столовой слышалась до сих пор. Поэтому я приняла компромиссное решение: сейчас было десять вечера, я завела будильник на полдвенадцатого, отставила недопитую чашку, приставила к двери стул – на случай, если Тобиас решит и сможет нанести нам визит, чтобы я проснулась от грохота, потушила магический светлячок и легла, прижав к себе Северуса. И отключилась мгновенно.

========== Глава 4. День второй. Бытовые хлопоты. ==========

12 февраля 1964 года, среда.

Будильник зазвонил ровно в полдвенадцатого ночи. Я вскочила, машинально выключила его, а потом долго сидела на кровати, соображая, где я, кто я и зачем звонил будильник. Северус поворочался, но толком не проснулся. В комнате было темно, освещения на улице не было никакого, поэтому я зажгла светлячок, набросила на ночную рубашку халат и спустилась вниз. Из столовой доносился приглушённый храп, поэтому я, ополоснув лицо холодной водой и немного придя в себя, спустилась в лабораторию и нашла зелья и мази для сращивания суставов. Они тут были в немалом количестве, что позволяло сделать вывод, что ими регулярно пользовались. Да уж, семейка.

Тобиас спал на диване, положив сломанную ногу на приставленный к дивану стул. Я ножницами разрезала ему колошину брюк и приступила к лечению.

Диагностика далась тяжело, заклинания уходили словно в бездонную пропасть, и попытка срастить сустав магически провалилась – в это сращивание мне нужно было вбухать столько сил, сколько у меня не водилось. Поэтому я ножом разжала супругу зубы, влила в него суставосрост, а затем обмазала колено заживляющей мазью. Нос оказался сломан очень аккуратно – я вправила его и тоже смазала мазью. Всё, можно идти спать.

Утром я слышала фабричный гудок, слышала, как по дому ходил Тобиас, ворчал, громыхал посудой. Северус тоже проснулся и прижался ко мне. Я обняла его, и мы, не вставая, ждали, когда Тобиас уйдёт на работу.

Он ушёл в начале девятого, и мы с сыном встали, оделись, умылись, и я пошла на кухню смотреть, чем можно накормить ребёнка. В холодильнике оказались кислое молоко и яйца, а в навесном шкафчике – мука. Ни дрожжей, ни соды я не обнаружила, но когда я подумала о соде, то испытала желание зайти в лабораторию. И точно, в одном из шкафчиков среди простейших реагентов нашёлся и кулёк с пищевой содой.

Северус после утреннего умывания ушёл к себе в детскую, но когда я начала месить тесто, увидела, что он стоит у двери кухни и неуверенно смотрит то на меня, то на мою работу, словно боится зайти.

- Заходи, Северус, - улыбнулась я. Мальчик недоверчиво посмотрел на меня, но вошёл и робко забрался на стул в торце стола. Там ещё лежало домино, которое мы вчера пытались трансфигурировать. Пятна жира и засаленность с них исчезли, а вот всякие мячики-машинки уступили место родным точкам. Северус повертел доминошки в руках, попытался снова вернуть им красивые картинки, не получилось, поэтому он, явно не зная предназначения этих дощечек, принялся строить из них домик.

И я поняла, что мне нужно сделать – приготовить зелье магического зрения, чтобы посмотреть на собственную магию и понять, почему все заклинания так мало держатся.