Второе дыхание

Его подхватили, пытаясь помочь. Кругом восторженно заревели: «Браво!», «Ура, лейтенант, знай наших!» Кто-то полез к нему целоваться, а он, опустившись на прежнее место, сидел обессиленный, с мокрыми волосами и с серым, словно известка, лицом.

Подошла Ирина, заботливо принялась поправлять ему упавшие на лоб волосы. Глаза ее сразу оттаяли, снова в них был прежний блеск.

Все снова полезли за стол.

— А ну, друзья, за победу!

— За победу в новом году... Ура!

— Уррррра-а!!..

— И за союзничков наших, чтоб они там передохли!

— За союзничков — воздержаться. Вот как откроют второй фронт — тогда...

— Пока они открывают, другие всю водку выпьют!

— Не выпьют, и нам останется.

Ряшенцев приходил понемногу в себя. Все лица вновь начинали казаться ему симпатичными, даже лицо холеного летчика. А когда он. встречался взглядом с Ириной, кровь ударяла в голову и от счастья темнело в глазах.

— Тебя можно поздравить? — он показал на погон на ее плече.

Она оживилась:

— Да, только вчера получили приказ. Нашли, что вины моей не было, звание вернули. Нового назначения теперь буду ждать.

— Опять переводчицей в штаб?

— Не обязательно в штаб, но переводчицей.

Он был счастлив. И все-таки что-то все время мешало. Мешали глаза старшего лейтенанта, их настороженный, наглый, ощупывающий взгляд.

Чего ему надо? Или у них что с Ириной? Может, он-то и есть тот самый, с которым не все у нее еще было кончено?!

А за столом нарастал нетрезвый гул голосов. Сержанты, подвыпив, гаркнули артиллерийскую. Старшина, призывая к порядку, застучал по столешнице ложкой и заявил, что если уж петь, то что-нибудь  б о л е е  о б щ е е...

Летун предложил «Темную ночь» и вдруг затянул с усмешкой: «Ты меня ждешь, а сама с интендантом живешь, и от детской кроватки тайком ты к нему удираешь...» Замахав на него возмущенно, девчата потребовали «Калитку», кто-то настаивал на «Катюше», но капитан, вынув большие серебряные часы, попросил тишины и включил стоявший в углу приемник, сказав, что сейчас по радио будут передавать из Москвы новогоднее поздравление.

...Тревожным мерцающим светом горел кошачий глаз индикатора. Сквозь завывания и треск в эфире были слышны обрывки немецкой и русской речи, обрывки праздничной музыки. Но вот, оттесняя и заглушая все это, из приемника донеслось:

«Дорогие товарищи!

...третий год встречает наша страна Новый год в условиях жестокой борьбы с немецким фашизмом. Минувший год был годом коренного перелома в ходе войны. Начало тысяча девятьсот сорок третьего года ознаменовалось историческими победами наших войск под Сталинградом, а лето — второй крупной победой, под Курском и Белгородом».

— Кто выступает... Сталин?

— Тихо! Слушайте же...

«...в результате наступательных операций Красной Армии освобождены от врага две трети занятой немцами территории, в том числе левобережная Украина, свыше тридцати районов Гомельской, Могилевской, Витебской и Полесской областей и областной центр — город Гомель...»

— То мы его брали, той Хомель! — хвастливо сказал один из сержантов.

— Да тише вы там!

— Скажите же, кто выступает?!

Корнилов ответил:

— Калинин.

Да, выступал Калинин. Негромким своим глуховатым голосом он рассказывал о наступлении союзников в Северной Африке и Италии, о договоре с Чехословакией, о Тегеранской конференции руководителей трех великих держав. Закончил словами:

«Да здравствует наша Красная Армия, которая в новом, тысяча девятьсот сорок четвертом году нанесет окончательный удар фашистским захватчикам и полностью очистит от них территорию Советского Союза!

С Новым годом, товарищи!»

— Уррррра-а-а!.. — рявкнул один из сержантов, от напряжения на лбу его ижицей вздулись вены. — Копе́ц скоро фрицам! Вот вышибем их за наши границы, шинелки в зубы — и по домам...

Корнилов, взглянув на него с усмешкой много пожившего человека, потер свой крутой морщинистый лоб. Дескать, ишь ты, скорый какой нашелся! До границы догоним — а там что? Дальше пусть дядя гонит за нас?!

Все слушали новый Государственный гимн, сменивший с этого дня, а вернее, с ночи «Интернационал». Между Ряшенцевым и капитаном вдруг завязался спор, как понимать новогоднее поздравление, означают ли в нем слова об «окончательном ударе» по врагу полный разгром Германии в новом году и полную нашу победу или же лишь полное очищение нашей земли от гитлеровцев.

Глядя на лейтенанта острыми умными глазками, морща лысеющий лоб, капитан старался внушить, что Гитлера мы теперь способны разбить и одни, но срок окончания войны зависит не только от нас, а и от наших союзников. И что не исключен и такой вариант: выгнав фашистов с нашей земли, нам придется еще, может быть, протопать и по старушке Европе...