Второе открытие Америки

Нам рассказали историю одной девушки из племени уритуку, которая благодаря своему бесстрашию и необыкновенному присутствию духа вырвалась из пасти крокодила. Как только она почувствовала, что животное ее схватило, она нащупала его глаза и со всей силой вонзила в них пальцы; от боли крокодил выпустил ее, откусив левую руку до локтя. Индианка, несмотря на огромную потерю крови, благополучно добралась до берега, плывя с помощью уцелевшей руки.

В этих пустынных краях, где человек ведет постоянную борьбу с природой, то и дело вы слышите разговоры о способах спасения от тигра, от боа, или Trago-Venado, и от крокодила; каждый, так сказать, подготавливается к ожидающей его опасности. «Я знала, – спокойно говорила эта девушка из племени уритуку, – что кайман отпускает добычу, если вонзить пальцы ему в глаза».

Много времени спустя после моего возвращения в Европу мне стало известно, что во внутренних районах Африки негры знают и применяют этот же способ. Кто не вспоминает с живейшим интересом Исаако – проводника несчастного Мунго Парка, – которого дважды (около Булинкомбу) хватал крокодил и которому оба раза удалось ускользнуть от зубов этого чудовища, засунув под водой пальцы ему в глаза!

Африканец Исаако и молодая американка обязаны своим спасением одинаковому присутствию духа, одинаковому ходу мыслей. У крокодила с Апуре движения резкие и быстрые, когда он нападает, но он тащится с медлительностью саламандры, если не возбужден гневом или голодом.

На бегу животное производит сухой треск, обусловленный, вероятно, трением его щитков друг о друга. При быстром движении оно изгибает спину и кажется более длинноногим, чем в лежачем положении. Мы часто слышали на берегу раздававшийся поблизости треск пластинок; но рассказы индейцев о том, что старые крокодилы, подобно ящерам, могут «поставить торчком свою чешую и все части панциря» не соответствуют действительности. Животные обычно двигаются по прямой линии или, скорее, по линии полета стрелы, время от времени меняющей направление.

Впрочем, несмотря на маленькую группу ложных ребер, которые соединяют шейные позвонки и, по-видимому, затрудняют боковые движения, крокодилы при желании поворачиваются очень быстро. Я нередко видел детенышей, кусавших себя за хвост; другие наблюдали то же самое у взрослых крокодилов. Их движения почти всегда кажутся прямолинейными, потому что, подобно нашим мелким ящерицам, они производят их толчками.

Крокодилы – прекрасные пловцы и легко преодолевают самое сильное течение. Однако мне показалось, что, плывя вниз по течению, они с трудом могут сразу сделать полный поворот.

Однажды большая собака, сопровождавшая нас в путешествии от Каракаса до Риу-Негру, подверглась в реке преследованию огромного крокодила, который чуть не настиг ее; собака спаслась от своего врага лишь тем, что свернула в сторону, а затем внезапно поплыла против течения. Крокодил повторил то же движение, но гораздо медленнее, чем собака; она благополучно достигла берега.

Крокодилы на Апуре питаются в основном Chiguire [91] (водосвинка наших натуралистов), которые водятся там в изобилии и живут стадами в 50–60 голов на берегах реки. Эти несчастные животные, величиной с нашу свинью, не имеют никаких средств защиты; плавают они несколько лучше, чем бегают.

Тем не менее в воде они становятся добычей крокодилов, а на суше их пожирают тигры. Трудно понять, каким образом они, преследуемые двумя могущественными врагами, выживают в таком количестве; но они размножаются так же быстро, как морские свинки, завезенные к нам из Бразилии.

Нас снова окружили Chiguire, которые плавают, как собаки, держа голову и шею над водой. На противоположном берегу мы с удивлением увидели большого крокодила; он лежал неподвижно и спал среди грызунов. Когда наша пирога приблизилась, он проснулся и медленно направился к воде, не вспугнув при этом Chiguire.

Индейцы объяснили такое безразличие глупостью водосвинок; скорее, однако, Chiguire на основании длительного опыта знают, что крокодилы на Апуре и Ориноко не нападают на суше, если только тот, кого они хотят схватить, не находится непосредственно на дороге в то мгновение, когда они бросаются в воду.

Около Joval ландшафт приобретает величественный и дикий характер. Там мы увидели самого большого тигра из всех, когда-либо попадавшихся нам. Даже индейцы были удивлены его огромным размером; он был длиннее всех индийских тигров, виденных мной в европейских зоологических садах.

Зверь распростерся в тени большого саманга[92]. Он только что убил Chiguire, но еще не трогал своей добычи, на которой лежала одна из его лап. Zamuros, вид грифов, сходных, как мы указывали выше, со стервятниками Нижнего Египта, собрались стаями, чтобы пожрать то, что останется от обеда ягуара. Странной смесью отваги и трусости они являли взору очень забавное зрелище.