Второе право на счастье (СИ)

  Ничего не болит, только кажется, что правая сторона тела онемела, должно быть отбила, когда приземлились. Потихоньку приподнимаю голову и осматриваюсь: в салоне настоящий хаос. Все усыпано корой, листьями, орехами, хвоей, шишками, оконными осколками, осколками от бутылок, растерзанными цветами. В сиденьях и обшивке тут и там торчат сучья, щепки, стекла, крыша местами продавлена чем-то тяжелым, на капоте валяются камни и какие-то плоские куски чего-то темного со светлыми вкраплениями. Асфальт?

  Пытаюсь вертеть головой, но ничего не получается, ты так придавил, что дышу с трудом. Глажу ласково по плечам, по спине - куда дотягиваюсь, тормошу тихонько. Отключился что ли?

  - Даня... - только мычишь в ответ. Тормошу сильнее и снова зову. - Данечка!

  Кое как вытягиваю из-под тебя левую руку, пытаюсь уже двумя руками столкнуть, совсем воздуха не хватает и начинает ныть бок.

  - Милый, ты нас так раздавишь! Пусти, ну пусти же! - ох, как больно. Глажу живот, успокаиваю. - Мальчишки, держитесь там, все будет хорошо. Сейчас только папу перекантую на водительское сиденье, он очнется и спасет нас всех!

  Никак не могу уцепиться за тебя, все кругом мокрое, скользкое. Все шампанское разбилось, наверное. Ну и запах, брр. Еще лилии эти!

  - Какой же... ты... тяжелый... уф! - еле спихиваю тебя на сиденье рядом. Ты тихо стонешь и чуть вздрагиваешь при перемещении, но и только. Закрываю глаза и откидываюсь на спинку, устала. Уже чуть легче, но правая сторона все сильнее пульсирует болью, хочется вдохнуть полной грудью, а никак, сдавило как обручем. Ладно, отставить страдания. Даня, аптечка, помощь.

  Поворачиваюсь к тебе и открываю глаза: "Господи, какой бледный. И до сих пор в себя не пришел. Головой что ли приложился? Ой, а вдруг у него травма позвоночника, тогда его совсем-совсем нельзя было двигать! Что же я наделала!"

  Снова зову и пытаюсь понять, что с тобой. Голова цела, руки в царапинах, но это мелочи, ноги тоже на месте, спина, вроде, ровная. Только очень уж ты бледный и холодный. И в себя никак не приходишь. Не понимаю!

  Какая я огромная и неуклюжая, слишком большая для нашей машины, прям дирижабль. Как же трудно отодвинуться чтобы рассмотреть тебя со стороны! Эй, ну с тобой же все в порядке, почему ты в себя никак не придешь?

  Ладно, я все равно ничего больше не могу сделать, сейчас устрою тебя получше и постараюсь до аптечки добраться, там вроде должен быть нашатырь. Так, тут какая-то деревяшка в сиденье застряла, тебе неудобно, наверное, в спину врезается. Сейчас я ее... Ох, узкая, липкая, скользкая, зараза, засела еще так глубоко, прям под спиной!

  - Ммммм... Не... не надо...

  - Данечка, родной мой, ты очнулся, как хорошо, сейчас-сейчас, я быстренько, ты потерпи, я аккуратно, только ногтями подцеплю и...- рвано, почти глотая слова, говорю я, дышу часто-часто, бок болит просто нестерпимо, но так хочу помочь. Завожу руку поглубже тебе за спину - спинка сиденья хлюпает мокрым. Ну это ж надо, и как только туда шампанское попало?

  Пытаюсь поддеть дурацкую деревяшку, закрываю глаза чтобы лучше чувствовать, ощупываю кончиками пальцев, и вдруг понимаю что она торчит вовсе не из сиденья. А из тебя.

  Распахиваю глаза. Значит спинка не в брюте, а в крови? В каком-то тупом оцепенении обшариваю взглядом салон. Сзади, как обломанное копье, валяется толстая ветка чего-то типа елки. Один конец чуть белесый, другой кроваво-красный, с длинным светлым сколом. Замечаю что почти все лепестки изломанных лилий в бордовых пятнах, где россыпью капель, где легкий мазок по краю, где-то плотным сгустком во впадинке, а какие-то легкими лодочками плавают в пузырящихся красных лужах на ковриках. Да сколько ж ты ее тогда потерял?! Литр, два? Почему так много и так быстро? Из-под обломка ветки же, вроде, фонтаном не хлещет? Как это вообще могло произойти?

  Боже, да где мои мозги, надо же срочно в скорую звонить! Трясущимися руками лезу в бардачок, за верной Нокией. Давай, миленькая, не подведи. Скользкими от твоей крови пальцами тыкаю кнопки, пытаюсь звонить, но в ответ тишина. Связи нет.

  Нет! НЕТ!

  Так. Аптечка. Надо... А что надо? Жгут? Пластырь? А, неважно, доберусь до нее, буду думать, там же инструкция есть. Дергаю ручку. Заклинило. Дергаю еще и еще, все сильнее, машина раскачивается, но дверь все не поддается. Аптечка в багажнике, не достать. Зажимаю рот обеими руками, чтобы не выть от ужаса. Как мне тебя спасать?

  Ты уже абсолютно белый, лицо как восковое, лоб покрыт липкой испариной. Почему-то в голове крутится мысль, что надо привести тебя в чувство и не давать спать, что это очень важно. Тянусь к тебе, снова глажу по рукам, по щекам, зову, прошу держаться, бороться, не уходить, не бросать меня, а ты все молчишь.

  Снова бьюсь с дверью, может где-то снаружи есть связь. Мне так страшно, я же тут совсем одна и до сих пор не понимаю, что произошло. Нам срочно нужна помощь, но как позвать? Слышу где-то в отдалении шум подъезжающей машины. Хлопают двери, звучат какие-то голоса. Мы спасены!