Второе пришествие

— Я так полагаю, что ночевать в стабах для нас не вариант. Зачем испытывать судьбу, когда мы и в «бардаке» можем прекрасно устроиться. Следовательно, на все спораны можно купить оружия и солярки.

— Рэб, может, не стоит так сурово? — Варвара поняла, что нежелание ночевать в стабах связано с её безопасностью.

— Варь, все нормально. У нас есть все условия, чтобы ни в чем не нуждаться. Где–то в моих вещах есть душ–топтун, извините за неприятные ассоциации. Из телемагазина выписывал. Речки, в конце концов, периодически попадаются, озера, чтобы искупнуться.

— Да, Рэб верно говорит, чего нам нежиться в постелях с клопами, да ещё платить, будто в люксах селят. Неделю перекантуемся в «бардаке», а там, бог даст, доберёмся и до «Затерянного мира». Вот там люкс так люкс. Кстати, Агронома помнишь, того, что подобрали, когда твоего Тарана сожгли на костре?

— Ещё бы. И Агронома и костёр, все помню. Фантомные боли иногда накатывают.

— Короче, Агроном на месте выкорчеванных деревьев персики посадил, виноград. Он сделал так, что урожай круглый год можно собирать. Персики, во! — Дизель сложил из рук фигуру размером с половину арбуза. — Сочные! Правда, портятся быстро, но мы их на бражку и в перегон. Ломоть однажды перепил и сказал, что у него с этой самогонки открылся третий глаз. — Дизель вспомнил про напарника и замолчал. — А может, и правда открылся. — Он передёрнул плечами, вспомнив его ледяной взгляд.

— Что? — Рэб заметил его реакцию.

— Да, я тебе рассказывал про него, странный он стал, жуткий какой–то.

— Дизель, а ты не думал про Мэршу и тех, кто с ней, попытаться освободить?

— Думал? Конечно, и сейчас думаю. Но никак не придумаю. Если там Ван Хельсинг остался, то он нам даже рукой махнуть не даст. Он просто сделает так, что ты даже моргнуть не сможешь.

— Такой сильный?

— Просто монстр. Он походу жемчуг каждый день глотает, чтобы прогресс пёр.

— Да не, вряд ли, давно бы уже в кваза превратился. — Подала голос Варвара. — Мне случалось тягаться с менталистами, которые в моем Колхозе пытались свои правила установить. И у каждого была своя слабинка, нужно только прощупать его как следует. Если бы тебе Рэб потренироваться, чтобы ты дольше мог управлять даром, то можно было бы бросить ему вызов.

— За неделю много не потренируешься.

— Тогда нам надо завалить элитника. — Спокойно произнесла Варвара.

— Ура, завалить элитника! — Эмоционально поддержал её Бубка.

Глава 17

Что–то не заладилось с охотой на скребберов. Твари, будто поняли, что поодиночке противостоять не получится, совсем неожиданно для людей решили объединиться. Во время охоты на третьего скреббера, похожего на подвижный холмик, с зелёными отростками органов осязания, мимикрирующими под кусты, на помощь пришёл невероятно быстрый сородич. Молниеносная тварь, не отображаемая на планшетах, сразу же расстроила планы охотников.

Скреббер без особого вреда для себя уничтожил несколько броневиков, вместе с охотниками. У твари имелась конечность с острым шипом, которой она могла пробить сталь. Эта конечность после пробития распыляла струю самовозгорающейся жидкости. Поэтому машины были потеряны вместе с экипажами, натренировать которые необходим был долгий срок, включая поиски подходящих кандидатур.

Появление третьего скреббера, которого окрестили «Молотом» стало просто довершением разгрома. Длинная тварь, похожая на гусеницу, совсем неопасную с виду, оказалась настоящим сюрпризом. Она умела копить потенциальную энергию своего тела и выплёскивать её резким кинетическим ударом. Проще говоря, тварь умела сжиматься в пучок мышц и потом резко, с грохотом сверхзвукового разгона выстреливать вперёд телом, венчаемым крепкой костяной болванкой.

Петля и Шаткий Тростник совсем некстати оказались у неё на пути. Ломтю удалось сбить с толку последнего скреббера, но добить его было некому, и тварь после разгрома отряда спокойно исчезла. Череп после того, как стал свидетелем гибели товарищей, впал в невротическое состояние во время использования умения, и чуть не «дал дуба» от переутомления.

После такой неудачной охоты, добыв всего две белых жемчужины, вместо планируемых десяти, отряд охотников на скребберов свернулся и направился домой, на место постоянной дислокации.

Все мысли Черепа были заняты планированием побега. Он был уверен, что и Ломоть думает о том же, поэтому смело обратился к нему с предложением бежать. Реакция товарища ошарашила его.

— Я никуда не побегу, и ты останешься здесь. — Он произнёс это таким ледяным беспрекословным тоном, что испугал Черепа.

Только после этого Черепу стало ясно, что Ломоть совсем не тот человек, которого он знал до попадания в плен к охотникам. Его взгляд все реже возвращался к нормальному. Большую часть времени он выглядел, как человек под дозой наркотиков. Глаза больше не были зеркалом человеческой души, в них отражался чужеродный разум. Больше всего Черепа удивляло в этом то, что для ветеранов явная трансформация Ломтя не была чем–то непривычным. Они спокойно реагировали на его «потусторонний взгляд», будто ничего не замечали.