Второе пришествие в гневе

Он видел, как бомба вышла из бомболюка и за ней захлопнулись створки. Какое-то мгновенье неведомая сила тащила бомбу за самолетом, а затем та стала падать.

В Хиросиме подполковник Ойя, задрав голову, следил через окно штаба за полетом над городом «Энолы Гей» и «Великого Артиста». Ему показалось, что оба бомбардировщика пикируют на город.

Фельдмаршал Хата, закончив молитву и завершив работу в саду, переодевался в военную форму, чтобы отправиться на совещание.

Начальник тюремного конвоя старшина Хироси Янагита все еще похрапывал в своей постели.

Лейтенант Тацуо Екояма, раздевшись до пояса из-за жаркой погоды, с аппетитом жевал шарик риса, зацепив палочками еще один.

Тиббетс продолжал выполнять разворот со снижением на сто пятьдесят пять градусов.

Майор Суини на «Великом Артисте» совершал такой же разворот, но влево. Внутри бомбы часовой механизм включил электроцепь, позволив току пройти нужное расстояние до детонатора.

Тиббетс спросил по СПУ у Кэрона, что тот видит из своей хвостовой кабины.

Прижатый силой тяжести к спинке кресла сержант мог только прохрипеть в ответ: «Ничего».

Безер также был парализован силой тяжести. Он даже не мог пошевелить рукой, чтобы включить магнитофон.

До взрыва оставалось двадцать секунд.

В Хиросиме корейский принц РиГу легкой рысью въехал верхом на мост Айои.

Диктор радио Хиросимы прервал передачу, собираясь объявить воздушную тревогу.

В полуподземном центре связи аэропорта Хиросимы лейтенант Ясудзава пытался выяснить место, где фельдмаршал Хата собирается проводить совещание.

В пилотской кабине «Энолы Гей» полковник Тиббетс опустил на глаза черные очки, через которые абсолютно ничего не было видно. Командир бомбардировщика снова поднял очки на лоб.

В носовой кабине бомбардира майор Фирби вообще не одевал очков.

«Энола Гей» уже заканчивала свой крутой вираж, находясь примерно в пяти милях от места сброса бомбы и продолжая удаляться от города.

Тиббетс снова вызвал Кэрона и снова хвостовой стрелок доложил ему, что не видит ничего.

Безер наконец сумел включить магнитофон. Стиборик отрегулировал свои очки так, чтобы через них хоть что-нибудь можно было разглядеть.

Дазенбери, держась за рукоятки секторов газа, беспокоился о возможном эффекте взрывной волны на двигатели бомбардировщика.

Лейтенант Джеппсон считал оставшиеся до взрыва секунды.

Внутри бомбы на высоте 1650 метров над землей сработало третье реле.

Свист падающей бомбы значительно увеличился, но на земле его не слышали. Помощник мэра Кацумаса Маруйяма, как всегда по утрам, готовился встретить своего шефа, чтобы вместе отправиться на работу.

Диктор радио Хиросимы нажал кнопку объявления воздушной тревоги и прочел сообщение, полученное с армейского наблюдательного поста ПВО о том, что к Хиросиме с запада приближаются три бомбардировщика противника. Ему не удалось прочесть это сообщение до конца.

На высоте шестьсот тридцать метров над поверхностью земли детонатор бомбы сработал.

Точно в 08:16, через сорок три секунды после сброса, пролетев почти шесть миль, атомная бомба взорвалась прямо над клиникой доктора Сима, всего в двухстах шестидесяти метрах от моста Айои.

С 08:16 ДО ПОЛУНОЧИ 6 АВГУСТА 1945 ГОДА

В первые микросекунды после взрыва небольшая багрово-красная вспышка трансформировалась в пламенеющий огненный шар диаметром в несколько сотен метров. В центре этого шара температура достигла пятидесяти миллионов градусов по Цельсию. В районе клиники доктора Сима — в эпицентре взрыва — температура достигла нескольких тысяч градусов по Цельсию.

Из примерно трехсот двадцати тысяч военнослужащих и гражданских лиц, находившихся в городе, были убиты на месте или серьезно ранены восемьдесят тысяч человек.

Большая часть погибших пришлась на четыре квадратных мили территории вокруг моста Айои, где располагались основные жилые кварталы, деловые и торговые центры, а также, военные объекты города. Примерно треть всех жертв составляли военные.

Каменные колонны, обрамляющие вход в клинику доктора Сима, страшной силой ударной волны были загнаны в землю. Само здание клиники рассыпалось, а его обитатели просто испарились.

От страшной температуры огненной вспышки по всему городу начались пожары. Из 76 327 зданий в Хиросиме семьдесят тысяч оказались уничтоженными, все коммуникационные и транспортные предприятия города были разрушены. Семьдесят тысяч пробоин получила система главного водопровода Хиросимы, что не давало возможности эффективно использовать уцелевшее пожарное оборудование.

Двести семьдесят из двухсот девяноста восьми врачей Хиросимы, а также 1654 из 1780 медсестер и санитаров города были убиты или ранены. В строю оставались только три больницы из пятидесяти пяти.

Наибольшее количество жертв имело место у Замка Хиросимы, примерно в восьмистах метрах от эпицентра взрыва, где на открытом плацу находились несколько тысяч японских солдат и один американский военнопленный. Они все были в буквальном смысле испепелены. От их тел практически ничего не осталось. Подобная судьба постигла и тысячи других, работавших на улицах.