Второе рождение

Виктор пригнул голову к самому столу и произнёс с усилием:

– Всё в порядке…

– Мир вокруг прежний. Повтори.

– Мир тот же самый – творчески повторил Виктор.

– Хорошо. Мы с тобой не с того начали. Но хорошо, что ты спросил. Это правильное действие. Раз мы начали, давай продолжать. Что тебя беспокоит в ситуации, когда люди моются совместно? Скажи это сам.

– Ну, это не правильно. Есть же правила… Почему тогда все голые не ходят?.. – Аня молча слушала. К Виктору возвращалась способность говорить. – Ну, вот, как потом? У них могут быть семьи. Потом вообще как друг на друга смотреть? Есть же приличия! Я не знаю!.. – Аня молча внимала, иногда кивая.

– Хорошо. Волнение понятно. В баню никто никого не заставляет идти в группе. Каждый идёт сам, строго по желанию. Можно спокойно помыться в одиночку после всех. Второе. Люди, которые идут вместе, осознают, что и дальше им вместе работать, жить рядом. Кроме того, общий уровень культуры позволяет видеть нечто большее, чем просто голого человека рядом. Взаимное сексуальное влечение мужчин и женщин – это норма. Только зачем ждать похода в баню, чтобы его проявить? Люди здесь зрелые, способны сказать друг другу о своих желаниях и в одежде. Себя и окружающих воспринимают адекватно ситуации: все мы не совершенны, все мы просто люди. У кого-то попа толще, у кого-то рёбра торчат. Это просто есть. Акцентировать на этом внимание незачем. Люди такие, какие есть. Изменяется только то, что их могут увидеть без одежды. От этого никто не меняется. Ни смотрящий, ни тот, на кого посмотрели. Если же кто-то стесняется собственного голого тела – это уже серьёзный вопрос: почему? Другого тела всё равно нет. Делать со своим телом что-то для искусственного украшения – это провоцировать суицидальное поведение. Ты к себе, такому, какой ты есть, относишься хорошо?

– Да – несколько насторожено ответил Виктор. Аня молчала. – Ну, да, я такой, какой есть, мне пофигу, пусть смотрят.

– Хорошо. А что тебя беспокоит в других?

– Ну-у-у, не знаю… Увидит кто-то…

– Ты увидишь. Допустим, меня. Что-то изменится во мне или в тебе?

– Д-д-да нет, не изменится.

– То есть не важно, смотрим мы на этот стол или не смотрим, он не меняется. Смотрим мы друг на друга в одежде и без – ничего не меняется. Так?

– Не знаю. Без одежды… Отношение меняется… Это как-то личное… Не знаю.

– Вот. Это хорошо. Это важно. Что-то личное. Это очень хорошо! Ты понимаешь, что человек – это личность с правом на уединение. Но если люди не уединяются, понимают всё, что ты сказал, открываются друг другу – то мир всё равно остаётся прежним. Я не пропагандирую нудизм. Ни разу. Ни в коем случае. Я с тобой согласна, это личное. Но болезненно воспринимать эту ситуацию нельзя. В первую очередь для себя. Ты можешь сам решать, ходить тебе в общей группе, только в мужской, или индивидуально. Но переживать за других, как им быть – предоставь другим. Итак, мир прежний, с тобой всё в порядке, всё на своих местах. Повтори.

– Мир на своём месте, я в порядке, всё как прежде – довольно легко повторил Виктор.

– Теперь, чтобы это новое ощущение закрепить, тебе нужно идти. В любое другое место. Тебе сейчас нужно растянуть сжатые мышцы. Пройдись. Наверное, это не последний наш разговор. Этот мы провели довольно скомканно, поэтому ещё поговорим.

– А ты откуда это всё знаешь?

– Знаю… Это моя работа. – Аня тоже встала, по-доброму улыбнулась, ровной твёрдой походкой пошла к палаткам.

* * *

Виктор пошёл в туалет. Это был самый длинный из возможных путей для прогулки, да и после ужина чай уже подпирал.

Когда он вернулся, у стола запускали «гену» – бензогенератор для зарядки телефонов, ноутбуков, планшетов. На столе громоздилась невероятная куча техники и проводов от удлинителей. Свою технику Виктор оставил в городе, у родителей. Всё равно телефон временно заблокирован за неоплату, а для компьютера здесь нет интернета достаточной скорости. Да и кто ему мог звонить? Только родителям сообщил, что поехал на несколько недель в лес на заработки, землю копать. Связи там не будет. Про то, что просто негде будет подзаряжаться – как-то не подумал. А его недорогой смартфон требовал подзарядки 2–3 раза в день.

Катя подошла к бесцельно идущему Виктору в тот момент, когда он для себя решал: ещё чаю с пряником выпить или уже спать?

– Виктор, ты запасы дров видел? Утром некогда будет по лесу ходить, искать. Бери Игоря и давайте за дровами на утро, пока не стемнело. Ещё мужиков возьми из не помытых, чтобы на баню себе дров принесли. За водой я прослежу, помытые наносят. Да, не забудь несколько сухих полешек в палатку положить, чтобы утром с сырыми дровами не возиться.

Сказано это было как само собой разумеющееся. Сказала и отошла. А он теперь думай. Где искать Игоря? Как отличить помытых от не помытых? Куда идти за дровами? Повторялась ситуация первого дня. Опять неожиданное бессилие. А уже темнеет…

– Виктор-батькыч, чего это у тебя такой вид потерянный? – прозвучал голос Анатолия.

– Да блин! Дрова нужны!.. – как сумел сформулировал Виктор своё смятение.