Второе рождение Жолта Керекеша

– Например, так. Перед тобой кладут доску, а на ней разноцветные чернильные кляксы. И ты должен сказать про кляксу все, что взбредет тебе в голову. То есть что в этих кляксах ты видишь. Получаются самые разные и весьма любопытные фигуры. По-моему, это картины. Говорить можно что хочешь. Амбруш только смеется. Слушай, старик, посмотрел бы ты, как он смеется.

– А что ты увидел в кляксе?

– Смотрю я, к примеру, на такое пятно и говорю: «Это дьявол; он охвачен красным пламенем. Тут врата ада». Отлично. Амбруш очень доволен. «А тут карабкающиеся по краю пропасти люди, они хотят броситься в пропасть». Если перевернуть, получается майский жук, только без усиков. Я снова переворачиваю и вижу карикатуру: молодой бородатый субъект или лисий мех, шкура. А если прищуриться, голова клопа…

– Стой! Где ты выуживаешь весь этот вздор? – спросил недоверчиво Дани.

Жолт ткнул пальцем в небо:

– Там. Вон из той тучи, если хочешь. Всмотрись в нее хорошенько и тоже увидишь, что это не туча, а голова клоуна. Он ухмыляется. Да или нет? Говори же!

– Там и правда что-то похожее на голову… и волосы даже растрепаны…

– Правильно. А вот этот лист с веткой – морской конек. Если же посмотришь отсюда – ласточка. А этот – король в какой-то дурацкой короне.

– Да, действительно, – задумчиво сказал Дани. – Послушай, Жоли, твой врач тебя просто экзаменует. С какой стороны ни смотри, выходит экзамен.

– Ах, и я так вначале думал. Но говорю тебе: это совсем не экзамен.

– Тогда чего же он добивается кляксами?

– Точно не знаю. Но игра просто отличная.

– Может, он заставляет тебя говорить, чтоб потом, когда ты запнешься…

– Нет. Это делают при исправлении речи. Нужно отбивать ритм и читать стихи. Послушай, как хорошо: «Там, внизу, в городе, вспыхивает электричество, а наверху, в огромном небе, сверкают тысячи звезд; электричество земное, звезды небесные, электричество юное, звезды древние».

– И правда неплохо, – одобрительно сказал Дани.

– Я только должен следить за тем, чтобы не повторяться. Я всегда, как идиот, повторялся. Но сейчас я уже туда не хожу… Амбруш считает это излишним.

– Да и с кляксами тоже что-то не так. Разве это метод лечения?

– Есть еще один метод, старик. Амбрушу можно рассказывать все, даже сны. Он слушает так, как будто я делаю какое-то открытие. И в конце концов мы и правда что-то с ним открываем. Что-то новое.

– Что?

Жолт долго молчал.

– Кто я, что я за человек, – наконец выпалил он.

Дани схватился за очки и впился глазами в друга:

– А ты разве не знаешь, кто ты?

– Всякий человек должен много и долго думать, чтобы узнать, кто он.

– Никогда ничего подобного не слыхал!

– Я узнал о себе страшно интересные вещи. Тот мой образ, который папа мне вколачивает в мозги, – а при нем, скажу тебе откровенно, дурака из себя строить не стоит, потому что он все принимает всерьез, – так вот, этот образ адски бледнеет. А вот Амбруш установил, что я такой тип, который лишь в теории делает сальто. Тебе понятно?

– Не очень.

– Дело в том, что теоретически делать сальто нельзя. Либо ты его делаешь, либо нет.

– Ты занимаешься гимнастикой?

– Да нет же. Это только пример. Я должен обыграть папу на его собственном поле. Убедить его в том, что я другой.

– Вот это сила! А как?

– Я уже знаю. Но даже тебе не скажу.

– Не скажешь мне? Ты, наверно, взбесился, Жоли!

– Ну ладно, скажу. Я стану врачом. Но не таким, как отец, а как Амбруш.

– А Амбруш об этом знает?

– Конечно.

– Так он же все растрезвонит родителям.

– Никогда.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.

Дани задумался.

– Жоли! Я тоже пойду когда-нибудь к Амбрушу.

– Зачем? Он ведь желудки не лечит.

– Жаль.

Светлые ресницы Дани задрожали, а глаза, увеличенные очками, подозрительно заблестели.

– Ну ладно, я попрошу, может быть, папу, чтоб он отвел тебя к Амбрушу.

– Не надо. Хватит с меня врачей.

Жолт молчал. В голове его роились странные мысли. Было бы несправедливо, думал он, если б Дани вообще не знал в этой жизни никаких забот и тревог. Ведь он потрясающе играет на гитаре, он срывает аплодисменты, все только и говорят, что у него великий талант, лица учителей сияют, когда они беседуют с Дани. Что в сравнении с этим какой-то жалкий гастрит! Примет несколько таблеток – и гастриту конец. И продолжай бренчать на гитаре.