Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов

Казуистский ответ Лондона поступил 2 января 1943 года. Соглашаясь с «большей частью» американских соображений, британские начальники штабов называли центральной задачей года выведение из войны Италии. Для высадки в Северной Франции можно было бы, по прикидкам англичан, изготовить к августу не более 13 британских и 12 американских дивизий, а самое операцию осуществить «при наличии благоприятных предпосылок». Маршалл расценил ответ как свидетельство упорного нежелания Великобритании открывать фронт на территории Франции.

Американские военачальники настаивали на принятии политического решения, а президент снова и снова занимал их изучением компромиссных вариантов. В одном принципиальном вопросе, однако, Рузвельт выказал твердость. Мэтлофф и Снелл подают это как «наиболее яркий пример отсутствия взаимопонимания между президентом и начальниками штабов»[665]. Свой тезис авторы ничем не подкрепляют и вряд ли смогли бы обосновать. Речь идет о намерении главы администрации, сообщенном 7 января начальникам штабов, выдвинуть требования

безоговорочной капитуляции агрессоров.

И в ходе войны, и после ее окончания разгорелись бурные дебаты вокруг правомерности, политической и психологической обоснованности требования безоговорочной капитуляции, его генезиса и мотивов. Правая, консервативная Америка совместно с западноевропейской реакцией обвиняла президента во всех смертных грехах, нападала с таким остервенением, что Рузвельт стал оправдываться.

Факты показывают, однако, что это требование не было ни экспромтом, ни обмолвкой, ни эмоциональным откликом на «дрязги» во французском стане, ни окриком в ответ на нескончаемые увертки британских «друзей».

Напомним, еще в 1940 году президент публично выразил опасение, что «мир на основе переговоров будет продиктован теми же трусливыми соображениями», которые обусловили Мюнхен. В канун 1941 года глава администрации предостерегал против мира с нацистами, который может быть куплен «только ценой своей полной капитуляции», ибо подобный «мир вовсе не будет миром». Он признал тогда ошибочность вильсоновской концепции «мира без победы». В «день труда», 1 сентября 1941 года, президент призывал не предаваться иллюзии и не думать, что Гитлер блокирован и остановлен, а «еще энергичнее стремиться к его разгрому, навсегда покончить со всеми разговорами или мыслями о мире, основанном на компромиссе с самим злом».

6 января 1942 года в послании конгрессу Рузвельт подчеркивал, что «мир слишком мал, чтобы предоставить достаточное жизненное пространство Гитлеру и Богу», и потребовал «тотальной победы»[666]. Формула безоговорочной капитуляции была апробирована в госдепартаменте

в мае 1942 года. В директиве, которую Рузвельт дал Гопкинсу, Маршаллу и Кингу 16 июня 1942 года перед их отлетом в Лондон, в подпункте «а» пункта 3 было записано: «Общей целью Объединенных Наций должен быть разгром держав оси. Никаких компромиссов по этому вопросу быть не может»[667].

Реестр доказательств того, что мысль о необходимости военного разгрома германского империализма, причем полного и завершенного, отдающего Германию на милость победителей, прочно укоренилась в сознании Рузвельта еще до вступления Соединенных Штатов в войну, весьма обширен. Нельзя, правда, сказать, что у американского лидера не было колебаний и тут. Были. Охотников сбить президента с пути бескомпромиссной борьбы с Германией имелось предостаточно в политических, деловых, военных, клерикальных кругах – собственных и заграничных.

Р. Шервуд поддержал легенду, будто прообразом, ходячим воплощением идеи безоговорочной капитуляции являлся генерал Грант, нанесший решающее поражение генералу конфедератов Ли[668]. Позвольте в этом усомниться. У Рузвельта были более близкие примеры.

В процессе выработки условий перемирия с Германией в октябре 1918 года маршал Фош выдвинул требования, которые Бальфур, министр иностранных дел в кабинете Ллойд Джорджа, охарактеризовал как равноценные безоговорочной капитуляции. Американский командующий на Европейском театре генерал Першинг солидаризовался с Фошем. Он стоял за продолжение войны до полной победы на поле боя, с тем чтобы союзники принудили Германию к безоговорочной капитуляции, а на случай перемирия выдвигал условия, дающие тот же результат[669]. В качестве сотрудника администрации Вильсона, предлагавшего свои проекты обеспечения глобальных позиций США, Рузвельт, надо полагать, был в курсе этих дискуссий.

Сложнее ответить на вопрос, почему требование безоговорочной капитуляции было официально выдвинуто именно в январе 1943 года, кому, помимо Германии, Японии и Италии и их сателлитов, оно еще адресовалось. Ясно, что побочные адреса имелись. Англия занимала среди них не последнее место. Обструкция второго фронта, нескончаемые попытки Лондона подчинить течение мировой войны потребностям своей имперской политики, кое-какая секретная информация давали главе администрации в избытке пищу для раздумий самых разных.