Второй месяц весны это апрель

– Данные хаософона Земли! – крикнул парень, когда видеовызов завершился.

– Ещё не готово. Но если верить прогнозу нейросети, то не изменится.

Активировав протокол низкоуровневого форматирования памяти, парень сказал:

– Дий. Придётся уничтожить твою сеть. Стереть.

– Так вот, значит, он какой. Последний миг моей жизни.

– Да. Прощай, друг, больше мы никогда не увидимся.

Лœрн глазел в смартком и размахивал руками.

– Не огорчаюсь. Делаю это в интересах девочки и её планеты. Я не бесполезен и прожил достойно. Рад был служить.

– Д-д… Дий. Это ещё не всё, – парень замедлил речь. – Надо тайно послать сервисную команду на Бермуду, а также сообщение по прямому протоколу. Сколько будет идти импульсный сигнал до Земли?

– Два пико- и десять фемто-циклов.

– Бедолага. Саша… Ладно. Включай отправку на возвратную пластину.

Лœрн бродил взад-вперёд и зачитывал пояснительный текст для девушки. Когда закончил, спросил себя:

– Что с ней будет за это время?

Робот уловил и тут же ответил:

– Вы говорили, что она сильная. Александра справится и дождётся. Я знаю. Когда найдёт мою пустотелую оболочку и увидит, что я уже не я, отдайте девушке свой доступ к создателю. Он ей нужнее.

– …

Лœрн не смотрел на андроида. Молчал.

– Вас вот-вот отследит ГДЭЦ. Всё. Пока, Лой. Можно я сам это выполню?

– Д. Д. Да, Дий. Прощай, – вымолвил парень и с трудом глянул на Дия.

У робота отобразился грустный значок на холодно-непроницаемом лице: ☹

Через мгновение иконка бесследно исчезла. Облачная синхронизация умышленно деактивирована ещё давным-давно. Поэтому не так печально проститься с другом.

Память Дия – это единственная серьёзная улика, но отныне воспоминания и нейронная сеть робота уничтожены. Вместе с ключами для Сашиного вопроса.

∞∞∞

6.3

Ланиакея

Планета:Земля

Текущее положение: свалка за городом

Девушку вышвырнуло в грязную бездну бытового мусора. Проведя на помойке целый день, мозг приказал глазам распахнуться. Они это выполнили, но ничего не углядели.

Пусть мозгу и неимоверно сложно улавливать собственные рассуждения, ему удалось дать команду: дотронься до головы.

Правая рука высунулась из-под картофельных очисток, левая – из отрезков студёного липкого мяса. Когда ладони коснулись лица, вместо мягкой кожи обнаружили нечто твёрдое. Массивное.

Центр человеческого мышления соотнёс факты и смог правильно сориентироваться. Когда он повелел рукам сбросить виртуальную реальность, пальцы забрались под резиновый уплотнитель и сдёрнули шлем.

Беспощадное солнце больно ударило по глазам. Через десять секунд зрение адаптировалось, голова осмотрелась, но мало что увидела. Странновато и неприятно из-за слепящих лучей. Цвета и формы окружающих предметов воспринимаются иначе. Картинка нечёткая. Расплывчатая. Словно мутной воды в зрачки набрызгали.

Под носом тошнотворно воняет, а вокруг жутко замусорено. Среди пищевых отбросов валяется изодранный мешок, откуда торчит упаковка виноградного сока. Такой обычно пьёт мама.

Плечевые кости грубо стискивали тело, будто ещё не вернулись на свои места. Девичья шея затекла и нещадно болела. Спинные позвонки сжимали сами себя изнутри. Но Саша всего этого не осязала. Здесь лишь её живая оболочка, задающая вопросы:

Как долго тут лежу? Почему сюда? Где… вообще… Я? Мы?.. Кто… А?

Кратковременная память работала паршиво. Когда логический интеллект пытался подумать, он тут же забывал, о чём именно.

Земная девушка кое-как выкарабкалась из зловонной кучи и поднялась на ноги, но не отряхнулась: сил почти нет. В глазах – вспышки, в конечностях – слабость, в носу – гнилой смрад.

Подсознание сообщило: необходимо откопать прямоугольную пластину после чего девушка пошарилась в отходах и отыскала свои вещи.

Пусть личностное сознание отсутствовало, но тело, не дожидаясь обитателя, твёрдо решило вернуться домой. Без промедления оно осмотрелось и с натугой нашло единственную дорогу на выход.

Поблизости ни людей, ни автомобилей. Только лесные птицы порхали в открытом небе.

Физические ощущения едва чувствовались. Саша не мыслила. Её здесь не было. Движения тела совершались машинально. Оно переставляло непослушные ноги по гравийной дороге, но каждый шаг давался с трудом из-за барахлящего вестибулярного аппарата. Казалось, внутри черепа привязали тяжеленный груз и вертолётами раскручивали тот по кругу, вынуждая туловище петлять.

Почему всё так?

Саша не знала ответа, да и что толку. Надо поживее выбираться отсюда.

Долговременная память в порядке, поэтому мозг отчётливо понимал главное: спасение страны напрямую зависит от того, как он доставит измождённое тельце домой.

Подсознание стимулировало пострадавшую девочку шевелиться: ему тоже неловко торчать на мусорной свалке среди груды отбросов. Хотелось побыстрей оказаться в тёплой комнате с мягкой деревянной кроватью.

Это наш город?