Второй помощник

К-3 сделали много лучше, чем «23-ю», в основном за счет того, что ей заменили главные двигатели. 9ДКР были тронковыми и высокими, что существенно уменьшало метацентрическую высоту. Вместо них были поставлены 10ДКР, не имевших тронков, с короткими поршнями, сделанными из алюминия, а не из чугуна, благодаря чему полностью сохранилась артиллерия главного калибра, а вместо пушек 21-К стояли спаренные «эрликоны». Двигатели имели мощность 6000 лошадиных сил, вместо 4200 у старого двигателя, но погнавшись за мощностью, полностью забыли об экономичности, и старый двигатель был очень прожорлив, новые «кушали» топливо с почти с удвоенной скоростью. Но зато избавились от постоянно отказывающих клапанов на выхлопной системе ГД, так как поставили глушители и вывели выхлоп на кормовую оконечность рубки. Выхлоп в воду сохранили, как запасной вариант, и тоже снабдили глушителями, как это было сделано на «немке». Понятно, что набор корпуса и используемая сталь, как и глубина погружения, остались прежними. В последний момент успели получить и установить «Asdiс 2400». В седьмом отсеке заменили трубы торпедных аппаратов под «длинные» торпеды. Имелся торпедный автомат стрельбы, копия TDC, но с довольно большими инструментальными ошибками. Точность исполнения его механизмов была ниже, чем у американской модели. Полной переделке подверглись крышки аккумуляторных батарей, стало возможным перемешивание электролита. Но главное, полностью переделали 14-й балластный отсек, как бы разделив его на две части, благодаря чему резко сократилось время выхода группы и вооружений из него и скорость обратной загрузки. Это было принципиальным отличием от К-23, так как под водой время имеет совсем другое значение, чем на земле. В отсеке была установлена и барокамера с двумя выходами, позволявшая проводить декомпрессию без оглядки на запас воздуха в баллонах респиратора или акваланга.

Все четыре лодки перешли в Пала-губу, а мне пришлось идти представляться в штаб флота, где я не был с 9 мая. Мы перешли в оперативное подчинение штабу флота, а не флотилии. Но мои мрачные предчувствия на этот раз не оправдались: вице-адмирал Головко был в хорошем настроении и старых грехов мне не вспоминал. Даже поздравил с наградами и с новым званием. Причина мне была понятна: готовилась серия десантов, а у меня десантный батальон и единственный на всем флоте десантный корабль, второй уже пришел, но стоит на переоборудовании в Молотовске. А первый со мной не пришел, он только что вернулся из третьего похода к Земле Александры. Да и не было команды гнать его сюда. Это известие несколько испортило настроение командующему.

– А для чего вас сюда в таком случае прислали?

– Приказано провести разведку района входа в Девкину заводь и в заливе Етелямукки, у острова Нурменсатти.

– Кто приказал?

– Мне это приказание передал Василевский, через Антонова.

– Даже не Главный штаб? А они в курсе того, что мы затеваем?

– В курсе, поэтому приказано совместить и не засветиться.

– Понятненько, но ты бы, Сергей Иванович, все-таки перевел бы «Иокангу» сюда поближе.

– Вот приказ, в нем ясно написано: десантные средства не демонстрировать, накапливать в районе Гремихи-Оленьего-Териберки.

– Было бы что копить! – недовольно буркнул комфлота. Не любил он, когда кто-нибудь начинал командовать на «его участке», хотя корабли к нему поступали и в довольно приличном количестве. Больше людей не хватало, чтобы их освоить. Но требовалось показать: кто в доме хозяин. Так как «его» операция была уже назначена на 10–11 сентября, то ничего не оставалось, как быстренько завершить погрузку и выходить в Вайда-губу.

Просмотрел журнал боевых действий, обращая внимание в основном на действия в восточной части Варагнер-фьорда. Три дня затишья, слишком хорошая видимость. Не отмечены даже обстрелы. Ночи еще короткие, но уже есть.

Возвратившись на причал, принял рапорты о готовности «крейсеров». «Малюток» туда посылать пока не требуется.

– Стемнеет – снимаемся. Кузьма Иванович, я иду с вами, авиаприкрытие заказал. Все, отдыхаем. Я – на берегу.